Шок от осознания истинной сути происходящего на несколько мгновений выбил меня из реального времени. Когда я справился с потрясением, превращение завершилось. На бревне лежал уже не двуногий Маххаим, а четвероногий зверь. Чем-то он и впрямь напоминал Лакомку, хотя и отличий было множество. Лакомка была значительно крупнее, и ее чернота не была такой глубокой. Хвост твари был существенно короче, голова больше, а морда – шире. И пластика оборотня (когда он соскользнул с бревна и потек навстречу Мишке) была совершенно иной.
Но в храбрости ему не откажешь, подумал я. Мишка раз в пять больше, чем обращенный Маххаим.
Но тут я вспомнил, что главная сила оборотня – не в клыках и когтях, и сосредоточился.
Очень вовремя. Шквал Силы обрушился на моего друга. Страх, бессилие и покорность.
Как бы не так!
Мишка вынес удар вполне прилично, да и я его поддержал.
«Покажись!» – велел я, и медведь поднялся и продемонстрировал, что у него есть. А показать было что. В такой пасти голова оборотня поместилась бы целиком.
И тогда Маххаим заревел.
Этот рев, переходящий в инфразвук, пронимал до костей и вызывал острое желание бежать без оглядки. Первоклассный рык. Лакомка обзавидовалась бы.
Само собой, нас с Мишкой это не проняло. Я легко обуздал инстинкты, а Мишка в принципе не мог испугаться. Для него это был вызов. Приглашение к драке. А к драке все его предки по обеим линиям относились вполне положительно.
Мишка заревел в ответ и неторопливо двинулся на врага. Хочешь драться – давай. Нет – проваливай.
Это было неправильно. Мишкины инстинкты не годились в данной ситуации. Но поправить его я не успел, потому что в этот момент на мою спину обрушился груз центнера полтора и одновременно тугая удавка обвила мое горло.
Долю мгновения я был уверен, что пропал: прохлопал второго Маххаим и теперь мне конец.
«Атакуй», – послал я мысленный приказ Мишке и борцовским рывком вывернулся из-под врага.
Человек, лежащий навзничь, – это не кошка. Это, скорее, опрокинутая на спину черепаха. Один удар клыков или полосующий взмах когтистой лапы – и кровь хлынет из вспоротой артерии.
Мой враг не пустил в ход клыки. Потому что у него их не было.
Мне невероятно повезло.
На меня напал не Маххаим!
Это был человек. Хотя внешне он выглядел как довольно уродливый гибрид человека с гориллой.
Могучая грудь, бревна рук, оскаленная черная ряшка…
«Тебе конец!» – отчетливо читалось в сощуренных, утонувших под надбровными дугами глазках.
Гибрид знал, что делал. Удавка обвивала закаменевшие мышцы моей шеи, а черный громила восседал на мне верхом, затягивая грамотно, внахлест, обвивший мою шею ремень. Будь на моем месте обычный человек, из-под ремня уже давно хлынула бы кровь.
Я изобразил жуткий сип и закатил глаза, притупляя бдительность врага. Тем временем моя рука нашарила на поясе нож-серп из динозаврова когтя и преподнесла гигантопитеку сюрприз, который ему пришелся не по душе.
Его можно было понять. Даже отъявленному мазохисту вряд ли понравится, когда острый предмет пропарывает ляжку.
Вопль черного убийцы вполне мог посоревноваться с ревом Мишки. Но ремень он не выпустил, так что пришлось вновь прибегнуть к ножу. Сам ремень мне вряд ли удалось бы рассечь одним ударом, зато с сухожилиями черного громилы все получилось удачно.
Спихнув его с себя, я махом встал на ноги…
Но посмотреть, как дела у Мишки, не успел, потому что оказался в окружении еще шестерых черных, размером поменьше.
Проклятие! Люди! Убивать нельзя!
Какое-то время мы вертелись в бешеном хороводе: они пыряли меня копьями (всерьез!) – а я старательно уклонялся. Черныши были хороши. Быстрые и хитрые, бились они слаженно и умело. Однако им не хватало Школы. Они были бойцами, но не мастерами. Только поэтому я все еще был жив. Меня пытались прижать к одному из строений-идолов. Я, как мог, уворачивался. В скорости я превосходил их незначительно, зато двигался намного грамотнее. Особенно на коротких дистанциях. Один раз мне даже удалось подставить одного из них под удар другого. К сожалению, рана оказалась пустяковой. Зато мне удалось отобрать копье атаковавшего. Но пользовался я им недолго. Древко оказалось никудышным и сломалось через несколько секунд.
Откат накрыл меня очень вовремя. Как раз тогда, когда мои противники наконец доперли, что я не хочу их убивать, – и обнаглели.
Это был тот самый неправильный откат, который я уже переживал. Не откат, скорее, а приход. Поганая душа, вернее то, что заменяло Маххаим душу, отправилась на Ту Сторону, и волна Силы накрыла меня. Это было славно! Миг – и я превратился в классический волчок тай-чи чуань. Черных раскидало в стороны, как грязь, налипшую на внешние стенки центрифуги. Они, конечно, тут же повскакивали и… И тут пришел Медведь.
Мой славный Мишка прикончил оборотня. И он был очень сердит, поэтому на то, чтобы разобрать на составные части шестерку приспешников Маххаим, он потратил меньше пяти секунд. Я только-только успел «переварить» нахлынувшую Силу, а на травке уже лежат шесть покойничков.
Я огорчился. Очень хотелось взять одного живым. И побеседовать.
Впрочем, нет. Один все-таки уцелел. В двадцати шагах валялся пытавшийся меня задушить здоровяк.
Громила был жив, но кровь из него хлестала, как вино из дырявого бурдюка. Он уже порядком ослабел и не сопротивлялся, когда я быстренько наложил жгуты на его руки.
Кровотечение из его ноги остановил Мишка. Придавил легонько лапой – и струйка иссякла.
Я «прислушался». Во время «прихода» я отчетливо уловил: на этом берегу других Маххаим нет. Зато четверо оборотней в поселке – в курсе, что их полку убыло.
Надо полагать, сейчас они ринутся сюда.
Что ж, милости просим!
Я был готов к бою. Вот подоспеет Лакомка – и мы втроем…
План был самоубийственный.
Четверо Маххаим раскатали бы четыре такие команды, как моя. Но тогда я об этом еще не знал.
Спасло меня Провидение. Та сила, что ведет нас всех, Одаренных и обычных, оберегая и направляя, напоминая о том, что кажется малозначительным, действуя помимо ума, косвенно, но эффективно.
Едва я настроился на большую битву, как вдруг вспомнил, что уловил искорки жизней в одном из домов-идолов. Это вполне могли быть дружки упокоенных Мишкой головорезов, а оставлять за спиной врагов нельзя. Так что допрос раненого можно и отложить.
Прихватив одно копье, я приступил к осмотру идолов.
Учитывая низкие технические возможности аборигенов, такие постройки вызывали уважение. Именно постройки, потому что они были не вырезаны и не вытесаны, а именно сложены из тщательно подогнанных каменных плит, соединенных чем-то вроде смолы. Каждый из идолов был не просто грубым подобием головы. Несмотря на то что набор черт был довольно примитивен: дыры глазниц, слабо выраженный нос, выступы скул, четкий бугор прямо посередине лба, широко распахнутый рот с кольями клыков, – собранные из них «лица» были весьма выразительны. Шесть идолов демонстрировали разные оттенки угрозы: от сдерживаемой ярости до бешеного гнева.
