– Петлюра?
– Ну да, Петля.
– С тебя ростом и с татуировкой на шее?
– Ростом поменьше, конечно, но тоже высокий. А на шее у него, вот здесь, как раз петля выколота.
– Так, значит, это он с дружками меня и избил.
– Ну, ты дал, е… – выругался Лексий. Он машинально откупорил бутылку, налил полстакана, выпил и, снова до половины его наполнив, протянул Шурику.
– Я и так уже слегка подкосел, – сказал Шурик. Стакан, однако, взял и, понюхав, поморщился.
– Зря нюхаешь – это тебе не духи. И зря с Петлюрой связался. Я его очень хорошо знаю – много дел вместе провернули.
– Каких дел? – удивился Шурик, но сразу понял, что задал глупый вопрос, и в один глоток опорожнил стакан. Уже ставя его на подоконник, он как-то сразу почувствовал, что и в самом деле опьянел.
– Значит, вы с ним как бы друзья? – брезгливо спросил он.
– Угадал, друзья. – Картавая «р» растянулась на полдлины слова, и это вдруг очень разозлило Шурика. Он резко встал, собираясь съязвить по поводу дефекта речи Лексия, но удержался, махнул рукой и пошел к выходу.
ДРУЗЬЯ
Лексий не стал удерживать Шурика. Он думал о Сергее Петляеве по прозвищу Петля. Серега был старше его года на полтора, но с четвертого класса они учились вместе, так как Петляева по неуспеваемости оставили на второй год. До его появления Лексий считался среди ребят самым сильным в классе. Чтобы утвердить лидерство, он и Петля подрались в первый же день его появления. Силы оказались примерно равны, и, чтобы больше никогда не выяснять между собой отношений, они подружились, совместно став грозой уже не только для одноклассников.
Лексий вспомнил, как однажды Петля сагитировал его идти бить стекла в доме географички Елены Петровны. Они оба ее ненавидели. Петля – за постоянные придирки на уроках и частые вызовы в школу родителей, а Лексий – за несправедливую двойку.
В начальных классах он хорошо учился и даже иногда по итогам за четверть становился отличником. География же была его любимым предметом до тех пор, пока однажды Елена Петровна не вызвала его к доске и попросила ответить, глядя на карту, какую дорогу лучше выбрать велосипедисту, чтобы доехать из пункта «А» в пункт «В». Лексий неплохо разбирался в картах и, наверное, был лучшим велосипедистом среди сверстников. Согласно указанным учительницей маршрутом, велосипедист должен был выбрать: ехать ли в горку, обозначенную волнистыми линиями, или же по берегу реки, где крохотными точками был показан песок. Кто же из велосипедистов не знает, что уж лучше медленно ехать в горку, чем, увязая в песке, тащить велосипед на своем горбу. Естественно, он показал дорогу в горку, на что Елена Петровна торжествующе (во всяком случае, так показалось Лек-сию) чуть ли не ткнула его носом в обозначающие подъем волнистые линии и поставила ему в дневник огромную жирную двойку с восклицательным знаком.
До сих пор он помнил, как обидно ему стало тогда! Она – женщина-библиотекарша, никогда на велосипеде по песку не ездила, а еще – всезнайку из себя строит…
Лексий принял предложение Сереги Петляева, и они отправились бить стекла в доме географички. Лексий попал и разбил стекло при первом же броске, а камень Сереги угодил в стену. Тогда Петляев предложил подойти поближе, чтобы сделать залп наверняка. И на этот раз Лексий угодил в цель, а его друг промахнулся. И тут сзади на них набросился какой-то мужик и схватил Серегу. Лексий убежал и весь вечер просидел дома, замирая от страха, когда на улице слышались шаги.
На следующий день Серега пришел в школу с синячищем под глазом и с разбитыми губами. Лексия он не выдал…
Но и еще вспомнил Лексий слезы на глазах своей сестры Настюхи. Курносенькая, с миндалевидными карими глазами и светлыми-светлыми волосами, она была младше Лексия на три года и пошла в пятый класс, когда он с Петляевым – в восьмой. Первого сентября, чтобы не идти на ненавистную им обоим географию, Лексий и Петля после второго урока сбежали из школы, купили вскладчину бутылку сухого вина и пошли к Лексию домой играть в буру.
Играли по десять копеек. Никто не мухлевал, но Лексию, как никогда, не везло. К тому времени, когда бутылка опустела, он успел проиграть полтора рубля и побежал в магазин покупать на эти деньги еще одну бутылку. Петляев остался в доме.
Вернувшись, Лексий наткнулся в коридоре на валявшиеся на полу портфель и школьную юбку сестры. Он ворвался в комнату и увидел в углу зареванную Настюху в растрепанной белой рубашке, обеими руками вцепившуюся в волосы его друга, уперевшегося ей головой в живот и стаскивающего с одиннадцатилетней девчонки трусы.
– Олег, спаси меня! – закричала она, наверное, из последних сил.
Он бросился к Петле, намереваясь разбить об его голову бутылку, но тот успел извернуться ужом, а в следующую секунду уже приставил лезвие выкидного ножа к горлу Лексия.
– Уж больно строптивая твоя сеструха, даже полапать нельзя, – сказал Петляев, пытаясь выдавить улыбку, хотя голос его дрожал. Потом отпрыгнул назад и выскочил из комнаты, оставив Лексия стоять с зажатой в руке бутылкой и сидящую на полу полураздетую плачущую Настю.
С того дня Лексий перестал общаться с Петляевым. Сергей пытался наладить отношения, несколько раз заговаривал с ним как ни в чем не бывало, но Лексий на это отворачивался и отходил в сторону. Впрочем, буквально через две недели Петля-ев попал на скамью подсудимых за то, что пырнул-таки своим выкидным ножичком пожилого дачника, когда тот поймал его за воровством яблок. К счастью для Петляева, ранил он дачника несерьезно, однако суд состоялся, и парню дали три года.
Не прошло и месяца, как Петля прислал Лексию из зоны письмо. Рассказывал про свою нелегкую, но отчаянную жизнь, просил прислать курева и извинялся перед ним и Настей за тот памятный случай. Лексий, никогда раньше писем не писавший, ему ответил и посылку с папиросами послал. И потом посылал еще под каждый Новый год и обязательно на первое сентября…
Недавно Сергей Петляев вернулся, и они встретились как друзья, словно не было в свое время стычки из-за Насти. С Петлей было интересно. Он травил анекдоты, пел блатные песни, рассказывал бесконечные истории про жизнь в зоне.
Но с каждой встречей с ним, с каждой пьянкой Лексий видел, а скорее чувствовал, что его школьный друг очень изменился. От него словно веяло чем-то звериным. Даже его улыбка, при которой было заметно отсутствие нескольких крайних зубов, казалась волчьей. Очень не нравилось Лек-сию, что вокруг Петли, словно куры вокруг петуха, собирались такие, по его мнению, подленькие людишки, как Влас, Теря, Колюня. Все больше Лексий отстранялся от Петляева, но не мог еще решить для себя, как к нему относиться…
– Олежа, – услышал он и поднял голову. Настя, держа в руках распечатанный конверт, перешагнула порог и вошла в комнату. – Смотри, вот уже в третий раз нахожу в ящике письмо без обратного адреса и без подписи, но со стихами. Кто бы это мог прислать, а?
– Стишки-то небось все про любовь? Дай-ка посмотрю. – Лексий попытался выхватить у сестры листок бумаги.
