Мирон помолчал и произнес торжественно:
– А сейчас попытаемся узнать имя того, кто проник сюда, помимо нас. А также то, возможно ли победить его и каким образом.
Но тут опять ожила рация, лежавшая у Александра в кармане брюк. Извинившись, он вынул ее, и рация опять заговорила голосом Алевтины, которая засыпала сына вопросами:
– Саша, когда вы вернетесь? Вас нет у Воронцовской пещеры… Где вы находитесь, отвечай?
– Мы идем домой, – сказал Александр. – Скоро будем.
– А где вы сейчас? – не отставала Алевтина.
Саша сделал большие глаза и, покачав головой, дескать, ну что с ней поделаешь, ответил:
– В лесу, мама. Я не знаю, где. Двигаемся к дому.
– Кто с вами, Саша? Ответь мне, пожалуйста. Если можешь…
Александр посмотрел на кентавра, скрестившего на груди руки, который хоть и удивился, наверное, что железная коробочка говорит человеческим голосом, но виду не подал; потом на циклопа, повернувшего к нему свое странное трехглазое лицо, и подумал, что бы сделала мама, если бы увидела его в такой компании… потом понял, что: позвонила бы оператору, чтобы срочно брал камеру и мчался сюда!
– Только я и Лена. Скоро будем дома.
Рация замолчала, и кентавр, поправив на голове венок, вытащил из колчана стрелы, сложил туда ветви, потряс их, как делают в лото, и, подняв колчан высоко в воздух, коснувшись им горизонтальной дубовой ветви, с гортанным криком опрокинул колчан на землю – и древесные буквы рассыпались по земле.
Кентавр, поворачивая голову и так, и этак, заходя к россыпи букв с разных сторон, принялся разбирать эти иероглифы, которыми его снабдили деревья. Иногда он переворачивал копытом букву, повернутую, видимо, не в ту сторону, или, наклонившись, поправлял какой-нибудь знак рукой. Циклоп, не вставая с места, где он сидел, и склоняя голову в грузинской кепке то направо, то налево, тоже, по-видимому, пытался прочесть письмена.
Наконец кентавр, прочитав древесное послание, произнес:
– Его имя Эрехфей! Адамантовый меч – вот что может уничтожить чудовище. Или…
Кентавр с циклопом переглянулись. И странно, кентавр даже вспотел, читая эти сучковатые буквы. Не договорив, он снял с головы венок из плюща и в рассеянности принялся поедать ягоды кизила, сплевывая длинные косточки прямо в текст, написанный на земле. И пробормотал: «Месяц гекатомбеон».
– Кто это, батюшка, Эрехфей? – тихо спросил циклоп.
– Не знаю, сынок, – так же тихо отвечал кентавр и полусогнутой ногой разметал буквы из прутиков по земле, разрушая слова. – Думаю, тот, кто по случаю способен многое изменить на Кавказе.
– А что это за адамантовый меч? – поинтересовался Александр.
– Ну, меч известный, – усмехнулся циклоп. – Только вот идти за ним придется в наши места!
– А кому придется? – задал Саша вопрос, ответ на который и Елену очень интересовал.
– Тому, кто должен убить Эрехфея, – отвечал кентавр.
– А это обязательно? – подхватилась Елена. – Что он сделал, Эрехвей ваш? Ах да, тетя Оля Учадзе… И все же, зачем сразу убивать, пускай его арестуют и судят. Хоть судом присяжных, это модно в последнее время. – Она понимала, что городит ерунду, но не могла остановиться, потому что заподозрила худшее. Вот ввязались они с внуком в историю! Вернее, она вовлекла Сашу во все это. И не только Сашу… Тетя Оля-то Учадзе по ее вине, выходит, погибла! – И… и кто его должен убить? – задала она наконец свой вопрос.
– Герой, – пожал плечами кентавр. – Человек.
– А как же он тетю Олю-то укокошил? – решила сменить тему Елена. – И зачем? – Пускай вот этот копытный следователь по особо важным делам расследует преступление, а не…
– Думаю, это было непреднамеренное убийство, – размышлял кентавр. – Так, кажется, у вас говорят. И все же, чтобы очиститься, по правилам он должен покинуть эти места и оставить здесь свое имя. Уйти безымянным. Но я не знаю, соблюдает ли он какие-либо правила! И не представляю, как выглядит Эрехфей: может, у него пятьдесят голов и сто рук, а может, всего одна голова и ни одной руки, может, он похож на змею, а может, на барана, но только, кто бы он ни был, он велик так, как нам и не снилось. Мне думается, он и не заметил женщину, которая оказалась на его пути, видимо, она вышла из дому на шум, посмотреть, что случилось, и была раздавлена, как мирмидонянка, как муравей. То, что осталось, упало на крышу. Мне почему-то кажется, Эрехфей вышел из глубин… Геи или Понта, не знаю… скорее, Понта, а коль так, искать его надо там, – Мирон махнул в сторону моря. – Вернее, искать его не надо, думаю, он уже дал о себе знать, насколько мне известно о повадках таких существ. Подозреваю, что он не лишен разума. Не знаю, чем он отличен от нас и чем похож. Это многое бы объяснило. А скажите, – обвел кентавр всех взглядом, – ведь я не ошибаюсь, в глазницу Божественной Овцы по-прежнему вонзают железный кол?
Поликарп кивнул, и бабушка с внуком поддержали его двумя кивками.
Кентавр переступил копытами и сказал:
– Я думаю, нам пора собираться.
– Куда собираться?! – воскликнула Елена.
– Как куда? – удивился кентавр. – За адамантовым мечом. – И он поглядел на Сашу. – Если мы хотим уничтожить Эрехфея. Вырвать железный кол – это первое, что он должен был сделать, затем засыпать глазницу Божественной Овцы, уничтожив таким образом боль и ужас горы. Если этого не случилось, значит, все хуже, чем я предполагал. Возможно, он уже действует, но по-другому. Возможно, он собирает силу. Для такого существа слегка потрясти землю – раз плюнуть.
– А если не слегка?.. – уточнил циклоп.
– Этого я и боюсь. Вполне возможно, он хочет все здесь сровнять с землей, вернее, с водой. Мы должны поторопиться, может быть, еще не поздно. – И кентавр опять взглянул на Александра, как будто на Сашу у него были особые виды.
Елена, насколько могла, заслонила внука собой: ишь ведь, чего выдумали, чтобы Саша отдувался за всех. Какое-то огромное, несообразное, ни на что не похожее чудовище, которое даже землетрясение может устроить – и Александр должен с ним сражаться!.. Да разве у него получится?! И еще каким-то мечишком он должен махать, дураки античные, тут не мечами надо действовать, а бомбами. И военные должны воевать с чудищем, а не дилетанты. Да Сашка никакого оружия в руках не держал, кроме деревянного меча! И ему всего-то шестнадцать лет… осенью только семнадцать будет. Тут вдруг Елена вспомнила, что у нее самой завтра день рождения – одиннадцать лет исполнится. Или десять? И не так уж она виновата во всей этой дикой истории, они-то, кентавр с циклопом, не меньше виноваты, и даже больше! Кто сюда занес эту заразу, этот рецепт омоложения?.. А почему они с Сашей должны отдуваться? Циклоп – вон какой лоб здоровый, вот он пускай и сражается. Хотя и его тоже жалко, дурака набитого.
– И еще: если Эрехфей вышел из глубин Понта, – замявшись, говорил кентавр, – он… как бы это сказать: скорее всего, неравнодушен к противоположному полу. Вы все, конечно, знаете эти неприятные истории с девушками суши. Далеко не всегда герой поспевает вовремя.
