Услышав мои слова, а вернее, услышав сами звуки моего голоса, принцесса приподнялась на подушках. Глаза ее лихорадочно горели. Она схватила меня за руку и проговорила слабым, взволнованным, пресекающимся голосом:
– Я узнала вас, святой отец! Это вы защитили меня от разбойников той ночью, когда я приехала в Лондон! Я рада, что снова увидела вас сегодня, рада, что именно вы примете мои последние слова. Вы были добры ко мне, и вы – честный и порядочный человек, и я могу доверить вам важную тайну…
– Я для того и пришел, миледи, чтобы вы могли открыть мне свое сердце.
– Только сперва… прошу вас, святой отец, проверьте, что нас не подслушивают.
Я подумал, что принцесса, как многие умирающие, находится не вполне в здравом рассудке. Однако, дабы успокоить ее, подошел к двери и открыл ее.
И увидел за этой дверью некую смуглую женщину, которая держала в руке дымящуюся сигару.
– Прошу вас уйти, – сказал я строго. – Подслушивать и вообще скверно, подслушивать же исповедь умирающего – страшный грех перед Господом!
Смуглая особа ничего не сказала. Она смерила меня самоуверенным взглядом и удалилась.
Я же вернулся к постели умирающей и сказал, что готов выслушать ее.
Принцесса попросила меня наклониться к самым ее устам и, когда я послушался ее, зашептала в самое мое ухо:
– Я должна признаться вам, святой отец, что скрыла от своего мужа сокровище, которое привезла из Индии, – драгоценный камень, принадлежавший моей семье алмаз необычайной красоты и ценности. Мой муж хочет заполучить его, но я знаю, что он – скверный и жадный человек, знаю, что он закоренелый игрок, опутанный долгами, и проиграет сокровище моего отца, как уже проиграл состояние своего покойного дядюшки.
Я же хочу, чтобы камень моих предков был сохранен и со временем вернулся в Кашпур, на мою родину. Вернулся, когда на кашпурский престол вернется законная династия.
Поэтому, будучи в Сауфтворкском соборе, я спрятала алмаз в фамильной гробнице лордов Гамильтонов. Когда я первый раз оказалась в семейной усыпальнице, я случайно открыла тайник и воспользовалась им, чтобы спрятать камень. Потом я решила там его и оставить. Обещайте мне, святой отец, что сохраните мою тайну, дабы камень не достался нынешнему лорду. Потом, когда его титул унаследует более достойный человек, вы можете передать ему тайну саркофага, с тем чтобы он поступил с камнем по совести.
Теперь же, святой отец, запомните, как открыть тайник.
И принцесса тем же едва слышным шепотом сообщила мне, что, дабы открыть тайник, следует возложить десницу на правое древо щита, шуйцу же на левое…
В тексте рукописи в этом месте были два непонятных слова, которые Женя перевела, использовав компьютерный словарь. Однако перевод оказался ей тоже непонятен – компьютер выдал ей слова «десница» и «шуйца». Пришлось снова воспользоваться компьютером, чтобы выяснить, что десница – это правая рука, а шуйца – левая. Только после этого Женя смогла читать дальше.
…после чего следует сдвинуть деревья сперва по часовой стрелке, затем дважды – против часовой. Тогда тайник откроется, и камень можно будет извлечь.
На сем принцесса завершила свой рассказ, взяла с меня слово сохранить ее тайну, и мы приступили к самой исповеди.
Наш разговор отнял у принцессы много сил, и по завершении его она откинулась на подушки и забылась кратким сном, я же покинул ее опочивальню.
За дверью меня поджидал супруг умирающей.
Забыв обыкновенные правила приличия и обязанности доброго христианина, он принялся упорно расспрашивать меня, о чем рассказала мне леди. Мне стоило немалого труда избавиться от его назойливых и неуместных вопросов и внушить должное представление о тайне исповеди.
Покидая особняк, я думал, что принцесса, рассказывая о бесценном алмазе, скорее всего, бредила. Однако, вернувшись в собор, я из простительного молодости любопытства зашел в семейную усыпальницу Гамильтонов и осторожно выполнил те действия, о коих говорила принцесса.
Каково же было мое удивление, когда в саркофаге и впрямь открылся тайник, в котором я обнаружил алмаз необычайной красоты и поистине сказочного размера.
Только теперь я понял, какая важная тайна мне доверена, и перед святой иконой поклялся, что сберегу эту тайну, чего бы мне это ни стоило.
Я был в то время молод и любопытен и много раз возвращался к саркофагу, дабы взглянуть на бесценный алмаз. За это время я изучил тайник и узнал все его секреты.
Так, ежели на геральдическом щите деревья расположены в левом верхнем и правом нижнем поле, львы же – в правом верхнем и левом нижнем – значит, алмаз лежит в тайнике.
Если же львы и деревья на щите поменялись местами – значит, тайник пуст.
В таком случае с ним следует обращаться крайне осторожно: однажды я в таком положении тайника засунул в него конец трости, дабы проверить, нет ли чего на дне. И тут стенки тайника с громким лязганьем сомкнулись, переломив трость пополам. Я невольно представил себе, что было бы, коли на месте трости была бы моя рука, и ужаснулся.
С тех пор я был с тайником весьма осторожен…»
На этом записи английского священника обрывались.
Внимательно прочитав листки, Женя задумалась. Она прикидывала, что теперь делать. Оставить все как есть или же попытаться продолжить поиски… Поиски чего? Неужели и правда, в надгробие лорда Гамильтона спрятан индийский алмаз… как там его назвали… «Звезда Моря»? Такого не может быть, эти записи похожи на какой-то приключенческий роман. «Лунный камень» или «Алмаз Раджи». И ничего общего с реальной жизнью это не имеет.
С другой стороны, все, что случилось с Женей за последнее время, тоже не имеет ничего общего с реальной жизнью. Взять хоть ту же настольную игру. Так что, получается, нужно поверить во все остальное и… и что?
И идти в Эрмитаж, сказала себе Женя, чтобы проверить все, что написано на листках из той книги, что прислал ей непонятно кто и непонятно зачем.
Она посмотрела на часы. Время-то как бежит, если идти, то прямо сейчас, а то поздно будет, музей закроется.
Уже в дверях настиг ее звонок мобильного. Она взглянула на номер – что-то знакомое, ага, Расторгуев. Соскучился Андрей Палыч, жаждет видеть. А вот правда, чего ему от Жени нужно? Неужели и правда он на нее запал, как Верка сказала?
Да ерунда, Верка же не знает всей истории. А вообще странный какой-то этот Расторгуев.
Женя сбросила звонок и побежала по лестнице вниз.
Когда Женя пришла в Эрмитаж, до закрытия музея оставалось чуть больше часа. Она поднялась по пышной Иорданской лестнице на второй этаж, прошла в зал, где размещалась выставка, миновала семейные портреты и старинные артефакты, остановилась перед мрачным каменным саркофагом.
