Данья развернулась и, не отрывая пристального взгляда от ведьм, прерывисто проговорила:
– Всё должно свершиться, когда замкнётся круг семи. – Она раздосадовано топнула ногой: – Почему же ничего не происходит?!
Я пожала плечами:
– Может, ты неправильно что-то сделала. – И кивнула на кинжал: – Кстати, ножичек-то зачем?
Данья вдруг просияла и, хлопнув себя по лбу, торопливо подошла к дереву. Размахнувшись, она вонзила кинжал в кору и с силой провела лезвием по первой надписи с минусом, зачёркивая её. Одна из шести ведьм вдруг вскрикнула и, выгнувшись так, словно через неё пропустили эклектический ток, рухнула на землю. Кожа лица, казалось, омертвела, когда я увидела голубоватое свечение, которое отделилось от тела девушки и медленно поползло в сторону дерева.
Данья размахнулась второй раз и снова вонзила кинжал в кору, раздался второй вскрик, и другая девушка замертво упала на землю. Я бросилась к зверуну, чтобы остановить это безумие, как вдруг ощутила, что не могу сдвинуться с места, словно меня что-то удерживает. Оглянулась, но за спиной ничего не увидела.
– Что за чертовщина! – рыкнула я и, дёрнувшись изо всех сил, услышала треск ткани. С удивлением посмотрела, как обрывки ткани спланировали на землю, и, покосившись на оголённое плечо, вновь нервно огляделась. – Что же это?!
Тут раздался третий крик, и я вновь бросилась останавливать зверуна, но теперь натянулся подол футболки. Со всей силы ударила в то место, где на ткани образовались странные сборки. С ужасом осознав, что в том месте, где ничего не было, кулак на что-то наткнулся, отшатнулась и, запнувшись за корень, упала, больно ударившись локтем. Не медля, отползла к стайке напуганных до смерти ведьм: в этот момент я ничем от них не отличалась. Когда Данья замахнулась в четвёртый раз, задрожала от ужаса и случайно оперлась ладонью на одну из жертв, – девушка застонала, а я встрепенулась: так она жива! Быстро подползла к другой и похлопала по щекам: веки ведьмы задрожали. Они не погибли! Но что это за голубоватое свечение? От догадки по спине прокатилась волна холода: это же сила ведьмы! Зверун превращает нас, одну за другой, в обычных людей… И в этот момент страх растаял без следа, я медленно поднялась на ноги и крикнула:
– Идиотка! – Посмотрев на зверуна, тихо добавила: – Что же ты молчала? Я бы с удовольствием помогла… Во всём, кроме обескровливания Лежки! Знала бы ты, как я мечтала избавиться от своей чудовищной сущности! Так что… режь!
Воодушевлённая скорой победой Данья, не обращая на меня внимания, замахнулась в пятый раз, а я задумчиво проследила за голубоватым свечением, плывущим к дереву, ветви которого уже напоминали неоновые трубки, – похожими украшают город в праздники, – по стволу сползли волны силы, по виду напоминающие синее пламя. Интересно… Если предположить, что магический огонь – это концентрированная сила, то, значит, инститоры где-то её хранят. Уж не в мече ли? Тогда становится понятно, почему Генрих так дорожит своим клинком. Я с любопытством покосилась на кинжал некромага: а что же хранится в красном навершии?
Раздался шестой крик, я поспешно прикрыла веки, не желая видеть, как Данья будет резать последнюю надпись. Ясно, что это моя! Вдруг стало страшно, что могу увидеть силу даймонии, плывущую к дереву… И одновременно было чертовски любопытно, что почувствую, когда сила покинет меня. Будет ли больно?
– Мара…
Тихий голос заставил вздрогнуть, и я распахнула глаза. При виде огромного белого волка, который стоял рядом, оцепенела. Не в силах отвести взгляд от его разноцветных, постоянно меняющихся глаз, изумлённо прошептала:
– Вукула?
Волк, не отрываясь, смотрел на меня, словно боялся пропустить малейшее движение. Я быстро повернулась к дереву: кинжал чиркнул по коре, и в груди моей развернулся вихрь, а боль пронзила всё тело. Казалось, я ощутила даже кончики волос! Мир вокруг заколыхался, будто воздух вокруг внезапно накалился.
– Нет!
От яростного крика вздрогнула, что-то сияющее подлетело к дереву, и я с недоумением уставилась на меч инститора, пригвоздивший ладонь Даньи к коре. Кинжал некромага упал на землю, но седьмая надпись уже была перечеркнута. Я вымученно улыбнулась инститору, который замер в дверях дома Даньи и, не в силах более терпеть боль, пронзающую меня, упала на колени. Хотелось сказать, что сама хотела этого, но губы не слушались.
Генрих, перепрыгивая ступеньки, бросился ко мне и обнял. Я протянула руку и легонько прикоснулась к кровоподтёку на его левом виске, заметила кровь на разбитых губах. Хотела спросить, что случилось, и снова не смогла выдавить ни звука. Дрожащий туман, который клубился вокруг нас, медленно пополз к дереву, в подножии которого от ужаса и боли поскуливала Данья.
– Мара, – прошептал Генрих и, прижимаясь губами к моему виску, горько добавил: – Ну почему ты никогда не слушаешься?!
Я хотела улыбнуться, сказать, что всё в порядке. Что, несмотря на жуткую боль, испытываю облегчение. Сила даймонии покинула меня, и теперь могу не быть великой и ужасной… Могу стать обычной. Могу просто любить его…
Увидела, как со ступенек, не торопясь, спустился некромаг, и застонала от бессилия, спина вмиг покрылась холодным потом: Генрих в опасности, а я даже предупредить его не в силах!
Некромаг же подошёл к дереву и, склонившись, лениво подхватил с земли свой кинжал. Холодно посмотрев на истекающую кровью Данью, он, поигрывая клинком, приблизился к инститору. Я с мольбой посмотрела на Генриха, но тот словно не ощущал опасности. Вукула! В отчаянии мысленно молила волка, чтобы помог инститору, но волколака рядом не было. Скорее всего, тот мне лишь примерещился…
– Ты был прав, инститор, – глухо проговорил Севир. – Зверун предал меня!
– Выполни свою часть сделки, – прорычал Генрих. Не отрывая от моего лица пристального взгляда, добавил: – Захлопни волчий капкан!
Севир ухмыльнулся и, вытянув руку, большим пальцем нажал на алое навершие кинжала, и воздух заискрился так, словно некто распылил мельчайшие багровые блёстки. Я зачарованно смотрела, как красное сияние окутывает бывших ведьм, зверуна и светящееся синим пламенем дерево. А потом заметила, как в паре шагов от нас возник кровавый фантом огромного волка, и волоски на моих руках встали дыбом.
Вукула, поняв, что его обнаружили, бросился к воротам и мощным рывком перескочил через них… но был тут же отброшен на землю, столкнувшись с чёрной тенью. Сердце замерло: это же Багира! Страж отчаянно вцепился в воздух, и вокруг дерущихся волков взметнулись алые вихри некромагии. На чёрной шкуре Багиры один за другим появлялись раны, и вскоре волк обмяк и, отброшенный волколаком, замер у стены кроваво-чёрной массой.
Вукула, освободившись, вновь бросился к забору, но тут раздался оглушительный взрыв, и сворки ворот распахнулись, словно картонные. Я увидела человека в развевающихся красных одеждах: хранитель взмахнул руками, и волк отлетел на несколько шагов. Я изумлённо смотрела, как вздымается сверкающей пылью магия Севира над невидимым зверем.
