По крайней мере, она на это надеялась.
Эмме всегда нравился спорт. Глядя на нее, невозможно было бы об этом догадаться – но в закрытой частной школе для девочек, где она училась, всегда придавали большое значение физическим нагрузкам и говорили, что с любыми эмоциями можно справиться, если хорошенько потренироваться.
У Эммы были резоны верить в волшебную силу тренировок, так что после разрыва с Дэвидом она постоянно пропадала в спортзале и сбросила пять килограммов. Сейчас они вернулись благодаря беременности, но она продолжала заниматься – ей не хотелось слишком растолстеть и после родов слишком беспокоиться о фигуре вместо того, чтобы проводить время с младенцем.
Наконец Эмма почти полностью вымоталась. Но, не дожидаясь, когда силы совсем закончатся, она замедлила шаг и открыла глаза. Улыбнулась, взглянула на показатели на экране. Вполне вероятно, сегодня она может позволить себе что-нибудь сладкое на десерт.
Она выключила музыку и шагнула на пол. Ее план сработал: сейчас она чувствовала сильную усталость, ей хотелось вымыться и выпить воды, и, даже если бы Джона появился перед ней прямо сейчас, вряд ли бы она обратила на него хоть малейшее внимание. Она отхлебнула воды и принялась вытирать лицо полотенцем. Вдруг откуда-то раздался приглушенный мужской смех.
Эмма вынула наушники и огляделась, но в спортзале по-прежнему было пусто. Возможно, просто кто-то проходил мимо по коридору. Или ей просто показалось.
Она на всякий случай еще раз огляделась, собрала свои вещи и пошла в раздевалку – просто на всякий случай. Изначально она собиралась принять душ и переодеться прямо здесь, но передумала. Что, если Джона ее увидит? Сегодня, конечно, уже ушел из офиса, но надо будет принести сюда более закрытую одежду.
Эмма взяла сумку, надела толстовку прямо поверх спортивной майки, вышла из раздевалки и отправилась домой.
Глава 6
Джона нырнул в какой-то коридор, наблюдая, как Эмма быстрым шагом направляется в сторону выхода из здания. Встречу отменили в последний момент – Джона уже сидел в ресторане и ждал. Тогда он решил заказать еду навынос, съесть ее прямо в офисе, просматривая почту, а потом пойти в спортзал. По вечерам там обычно бывало пусто, и он наслаждался одиночеством. Весь день он проводил на встречах или телефонных переговорах, и только в спортзале мог расслабиться, погрузиться в любимую музыку и забыть обо всех заботах. И он совершенно не ожидал наткнуться там на Эмму. Она не производила впечатления человека, любящего потеть на тренажерах. Тем не менее она была именно там – яростно вышагивая на беговой дорожке с наушниками в ушах и закрытыми глазами.
Он уже было открыл рот, собираясь с ней поздороваться, как вдруг она остановилась, сошла с тренажера и принялась вытирать лицо полотенцем. Он стоял в дверях, но она его еще не заметила. Именно в этот момент Джона заметил пятнышко красного на фоне ее черной майки. Он пригляделся и ясно увидел половину сердца, вытатуированную у нее над левой грудью. Джона замер как вкопанный, глядя на татуировку, а потом на ее слегка округлившийся живот. Он рассмеялся, не веря своим глазам, и пулей выскочил из спортзала, так и не замеченный.
Не может быть.
Он бы ни за что, никогда не признал бы в чопорной Эмме ту девушку-бабочку. Та была свободной, раскованной, бесстрашной. Эмма же казалась ее полной противоположностью. Той ночью она говорила, что совершенно не похожа на себя – но он ей не поверил. Все так говорят, когда оказываются в неожиданной ситуации.
Но похоже, она говорила правду. Тогда она сказала, что утром он не захочет иметь с ней дела, как будто собиралась превратиться в тыкву. Но вместо этого превратилась в сдержанного аудитора в строгом костюме. Аудитора, который выглядит так, как будто носит его ребенка.
Не то чтобы он, конечно, в этом разбирался. Но три месяца назад ее живот был плоским как доска – он знал это совершенно точно, поскольку покрывал его поцелуями. И прошло недостаточно времени, чтобы можно было что-то заметить в обычной одежде, но спортивная майка прилегала к телу плотнее, чем блузки, которые она надевала на работу. Неужели она действительно беременна?
Джона никогда не думал ни о чем подобном. Он нормально относился к детям, но не представлял себе, чтобы сам он женился и завел семью. Ну, может, когда-нибудь – но это «когда-нибудь» точно не должно было наступить через шесть месяцев.
Джона тяжело привалился к стене. Ребенок? Может ли быть, что Эмма действительно забеременела от него? Они, конечно, предохранялись. Он всегда предохранялся. Многие женщины были бы очень рады заполучить наследника его состояния – и его голубых глаз. Но Эмма вовсе не была похожа на такую женщину. Более того, она производила впечатление человека, который сообщил бы отцу своего ребенка о беременности. Но Эмма этого не сделала.
Джона повернулся и пошел в свой кабинет. Тренироваться ему расхотелось. К тому же это новое открытие все меняет.
Поначалу он принялся ухаживать за Эммой только ради того, чтобы отвлечь ее от поисков дыры в бюджете. Потом, когда она в первый раз его отвергла, это стало для него вызовом – он любил решать невыполнимые задачи.
Но теперь это превращалось в дело чести.
Эмма знала, кто он такой, с самого начала, ведь она видела его руку. Но все равно ничего не сказала. Почему? Ведь они сделали эту татуировку именно для того, чтобы иметь возможность узнать друг друга. Это была единственная связь той удивительной ночи с реальностью. Если бы он узнал ее первым, он тут же сказал бы, кто он такой. Этому было только одно объяснение – что она считает случившееся ошибкой. И не хочет, чтобы он был частью ее жизни и жизни их ребенка.
Но это же глупо! Какая женщина не хотела бы, чтобы романтический незнакомец, от которого она случайно забеременела, вдобавок оказался мультимиллионером?
Джона добрался до своего кабинета и вдруг увидел последний номер одного из развлекательных журналов на столе у Пэм. Он был раскрыт, и на странице красовалась фотография его самого – с девушкой, с которой он всего пару раз встретился. И заголовок: «Плейбой из мира игр соблазняет очередную модель». Он нахмурился.
Ну ладно, может быть, его репутация действительно ухудшает дело. Она была скандальной, он знал об этом, и его все устраивало, но обычно женщин это только привлекало к нему – даже если их встречи были совсем недолгими. Но с Эммой все по-другому. Она ожидает такого рода ухаживаний, которые почти не применяются в наше время: не цветы и драгоценности, а время и внимание. Такие женщины всегда вызывали у Джоны головную боль. Прилипчивые и зависимые, вечно нуждающиеся во внимании – такие никогда не задерживались в его телефонной книжке.
И тем не менее это та же самая женщина, о которой он не мог перестать думать все эти три месяца. Он сравнивал с ней каждую новую любовницу с той самой ночи, и пока ни одна не выдерживала стандартов.
Он распахнул дверь своего кабинета и бросил полотенце, которое брал с собой в зал, на спинку гостевого кресла. Того самого, где Эмма сидела, когда впервые пришла сюда и с ней случилась паническая атака.
