– Да, наверное, ты прав.
– Отличная новость, старина, – воскликнул его друг. – Я очень за вас рад. Зоуи считает, это будет лучшее Рождество. Ты слышал о дедушке? Он заявил, что живет теперь только ради вашей будущей свадьбы.
«Свадьбы, которая никогда не состоится…» Кэм запрятал эту неприятную мысль вглубь своего сознания.
– Да, твоя мама рассказывала. Замечательно, что ему лучше.
– Так когда же знаменательный день? Я же буду шафером?
Кэм не удержался от смеха.
– Сначала придется отыграть пятую свадьбу моего отца. А потом уже можно будет подумать и о дате.
– И как тебе твоя новая мачеха?
– Даже не спрашивай.
– Что, все так плохо?
– Именно, – раздосадованно признался Кэм.
Вайолет решила осмотреть дом, пока его владелец отсутствовал. Вчера вечером он показался ей верхом совершенства и изысканного вкуса. Утром ее мнение не изменилось, но при более детальном осмотре она поняла, что здесь не хватало уюта, милых безделушек, которые раскрывают личность хозяина. Никаких семейных фотографий или памятных вещей из детства. В шотландском имении ее семьи все иначе: родители с трепетом хранили каждую мелочь, которая напоминала о важных моментах в жизни их детей. У Кэма же не было ни одной фотографии с его родителями. Складывалось впечатление, что он не хотел ничего помнить о том периоде.
Вайолет рассматривала одну из картин в кабинете, когда зашел Кэм с пакетами.
– Целая вечность прошла, – подтрунивала она. – Наверное, большие очереди? В магазинах в такое время года обычно не протолкнуться Прости, я не должна была просить тебя…
– Все в порядке. – Он передал ей покупки. – Посмотри, все ли тебе подходит.
Она вытащила первую вещь и приложила ее к себе. Нежно-голубого цвета свитер на ощупь казался мягким, как облачко. Затем она осмотрела джинсы. К своему удивлению, Вайолет обнаружила под ними маленькую коробочку. Ее сердце замерло при виде логотипа известной ювелирной фирмы.
– Что это?
– Обручальное кольцо.
Глаза Вайолет округлились. Ее надежда снова ожила. Это значит… Неужели он…
– Ты купил его для меня?
Выражение его лица оставалось таким же пустым, как и его дом, лишенный воспоминаний о прошлом.
– Я подумал, оно пригодится для сегодняшней вечеринки.
Вайолет осторожно развязала бантик на коробочке. Ее сердце колотилось, как птица, бьющаяся в клетке. Она открыла футляр, в котором оказалось классическое бриллиантовое кольцо из белого золота. Оно было не просто красивым, а идеальным. Надев его на палец, Вайолет любовалась игрой света в гранях камней, которые задорно поблескивали, будто говоря ей: «Да, это всего лишь реквизит, но мы отлично смотримся на твоей руке».
– Оно великолепно. Но я его верну тебе после Рождества, хорошо?
– Нет, – отрезал Кэм. – Это мой тебе подарок за то, что ты помогла мне с Николайдесами.
Она выставила перед собой руку с украшением. Что, если это единственное обручальное кольцо, которое ей когда-либо подарят?
– Очень щедро с твоей стороны. Я бы сама никогда не выбрала лучше. Спасибо.
– Не за что.
Вайолет забрала свою новую одежду со стола.
– Пойду оденусь и отправлюсь за новым гардеробом. А ты что будешь делать?
– Работать.
– В выходной?
– Мы встретимся с тобой вечером. Во сколько начинается вечеринка?
– В восемь.
– Я приеду заранее, чтобы забрать тебя. Чувствуй себя как дома. – Кэм достал из кармана запасной пульт безопасности и отдал ей его. – Это ключ от дома.
Вайолет взяла его, и ее тут же обдало жаром при соприкосновении их пальцев. Кэм, наверное тоже это почувствовал, уставившись на нее пронзительным взглядом. Может быть, он собирается на работу только потому, что хочет избежать искушения?
– Кэм? – произнесла она хриплым и мягким голосом.
Его внимание тут же переключилось на ее губы.
– Мне действительно уже пора ехать.
Его тон резал слух, как скрежет стекла. Таким тоном разговаривают мужчины, которые вот-вот утратят самоконтроль.
С несвойственной ей смелостью Вайолет подошла к нему и положила руки на плечи.
– Разве я не должна тебя поцеловать за то, что ты купил мне такой замечательный подарок?
Его глаза потемнели настолько, что границы зрачков стерлись. Страсть охватила каждую клеточку ее тела, каждый нерв напрягся до предела Вмиг затвердевшие соски упирались в махровую ткань халата и требовали прикосновений. Его прикосновений. Ее смелость росла с каждым стуком его сердца, которое она ощущала, прижавшись к Кэму.
Вайолет потянулась к нему, и их губы слились в настойчивом поцелуе. Он неожиданно схватил ее за бедра и притянул ее к себе, чтобы она почувствовала его возбуждение.
Их языки переплелись в танце, имитирующем интимную близость, которой они оба жаждали.
Это не был поцелуй старых друзей. В нем раскрылось их нетерпение, выдававшее азарт достигнуть удовлетворения.
Рот Кэма продолжал свою эротическую игру, пока его рука, скользнув под халат, нежно ласкала ее грудь. Вайолет задрожала от его прикосновений. Она и не подозревала, что ее грудь такая чувствительная. Не подозревала, как это восхитительно, когда мужчина сжимает грудь и проводит подушечкой большого пальца по соску.
Но этого недостаточно. Ее тело хотело большего. Вайолет притиснулась к нему бедрами, ощущая его горячий отклик. Ее сердце наполнилось радостью: она возбуждала его так же сильно, как и он ее. Воспламеняющая энергия, которую они больше не могли сдерживать, вырвалась на свободу.
– Это сумасшествие, – пробормотал Кэм, когда им пришлось разорвать поцелуй, чтобы отдышаться.
Но Вайолет не дала ему шанса опомниться и начала медленно проводить языком по его губам. Дрожь пронзила ее тело, когда он грубо зарычал и снова захватил ее губы в плен. Его руки прижали ее бедра к себе, отчего лоно Вайолет бешено запульсировало в предвкушении. Как ей удалось прожить столько лет без этой волшебной энергии, всплеск которой поглотил ее?
– Не здесь, не так, – опомнился Кэм, жадно дыша.
Вайолет по-прежнему держала его за талию, не желая отпускать.
– Только не говори мне, что не хочешь меня, ведь я знаю, это неправда.
– У меня очень плохо получается это скрывать, да? Но я хочу, чтобы тебе было удобно, поэтому мы не будем заниматься любовью на столе или на полу.
Прежде чем Вайолет могла возразить, Кэм подхватил ее на руки. Она ахнула от неожиданности ликуя в глубине души. Он был похож на романтического героя из черно-белых фильмов.
