– Его у тебя не будет, пока я жив. Ты всего лишь грязная тайна моей матери, позорное пятно на репутации нашей семьи.
Слова Зуфара показались Адиру смертельным ударом.
Он был грязной тайной королевы, за что его изгнали в пустыню.
– Подбирай выражения, принц Зуфар. Иначе ты пожалеешь.
– Ты не задавался вопросом, почему она попросила тебя потребовать право на престол только после ее смерти? Почему она писала тебе, но не говорила нам, что у нас есть брат?
– Она защищала тебя и репутацию королевской семьи. Она была…
– Королева Намани, – произнес принц Зуфар сквозь стиснутые зубы, – была эгоисткой, которая думала только о себе. Я уверен, она писала тебе только для того, чтобы тебя разозлить. Она не думала о последствиях для тебя, для себя и для любого из нас. Она жестоко обманула тебя, заманив сюда, хотя знала, что из этого ничего не выйдет.
– А если я все равно расскажу правду? – Адир ненавидел горечь в своем тоне. Он годами издалека наблюдал за семьей своей матери. Слова королевы Намани о том, как избалованы ее дети и как они не заслуживают уважения и привилегий, полагающихся ему, снова вспыхнули в его памяти.
– Я не буду реагировать на твои угрозы, шейх Адир. Открыв правду, ты опозоришь только себя и королеву. Уходи. Иначе тебя выкинут отсюда мои охранники. Если бы ты не был обыкновенным ублюдком, ты бы не стал угрожать моему отцу во время траура.
Вглядываясь в ночь, Амира Галиб подумала, что ее жизнь такая же пустая и мрачная, как эта темнота.
Ей двадцать шесть лет. Она должна выйти замуж за принца Зуфара и стать королевой Халии. И это ее совсем не радует.
Она фыркнула и улыбнулась в темноту.
Ох, она становится болезненно угрюмой. Это результат избиения отцом и пятидневного заточения в комнате.
Амира наврала своей подруге, Галиле, заявив о том, что из-за врожденной неуклюжести она врезалась в колонну и ударилась о нее лицом. Она не забывала о том, что принцу Зуфару нет до нее дела. Она всего лишь средство достижения целей для ее одержимого властью отца.
У нее стало еще меньше свободы во дворце Халии, чем в собственном доме, который напоминал клетку. Здесь за ней постоянно следили.
Однако не важно, что она будущая королева. Ей надо сбежать отсюда. Хотя бы на несколько часов.
Не сумев найти фонарик, который у нее явно конфисковали слуги отца, Амира снова посмотрела в окно. Она вспомнила, что под окном имеется короткий прямоугольный выступ, отделяющий окно от нижнего этажа. Он достаточно большой, чтобы она встала на него обеими ногами.
Оттуда она спрыгнет на следующий выступ.
А потом прыгнет на изогнутую лестницу с другой стороны, которой не пользуются даже слуги и персонал. И тогда она на время освободится от охраны, своего отца и своих обязательств.
Она может пойти на конюшню, подкупить молодого конюха и покататься на кобыле, с которой на днях познакомилась. И еще она может побродить по изящным, ухоженным садам покойной королевы Намани.
Несколько часов Амире удастся делать все, что она хочет.
Ей надо только задержать дыхание и выпрыгнуть из окна.
С бешено колотящимся сердцем она залезла на подоконник. У нее дрожали ноги, она вглядывалась в темноту и слушала ночные звуки. Тихое лошадиное ржание, мягкий плеск воды в знаменитом фонтане во дворе, чьи-то шаги.
Она почувствовала аромат цветущего жасмина.
Ей уже стало спокойнее. Сегодня подходящая ночь для побега.
Улыбнувшись, Амира прыгнула.
– Ты могла разбиться. В лучшем случае. В худшем случае ты переломала бы себе все кости.
Амира неуклюже приземлилась на колени. Она застыла, услышав низкий, ворчливый голос из темного угла лестницы. По ее спине пробежала дрожь. Она моргнула и увидела темный силуэт.
На нее смотрели глаза цвета янтаря. Перед ней был широкоплечий мужчина. Она вгляделась в его лицо: квадратная челюсть, острый нос, высокий лоб. Он пялился на нее с нескрываемым любопытством.
Возможно, он шпион, подосланный ее отцом.
– Тебе больно? – спросил он.
– Нет. Я… – Она прижала ладони к бедрам и поморщилась. Кожа ее ладоней была ободрана.
– Ты не умеешь лгать, дорогуша.
Ее заинтересовал аристократический акцент незнакомца. С совершенной дикцией и естественной властностью, он мог быть членом королевской семьи, которого она меньше всего хотела бы видеть.
Он сделал еще один шаг в ее сторону.
Стоя на коленях, Амира отскочила назад, забыв о боли.
Он быстро подошел к ней.
– Скажи, где у тебя болит. Ты неудачно приземлилась, поэтому могла что-нибудь себе сломать.
Амира рассердилась:
– Я дипломированная медсестра, поэтому могу сама судить, что я себе сломала, а что нет, – прошипела она. – Пожалуйста, уходи. Я уйду отсюда через пару минут.
– Не надо меня бояться.
Она паниковала, но не боялась.
Амира глубоко вздохнула, ощущая аромат сандалового дерева и мужского тела. Она сразу почувствовала возбуждение и удивилась тому, как реагирует на этого незнакомца.
Он одарил ее белозубой улыбкой.
– Ты так и будешь сидеть на земле?
Она кивнула, понимая, как глупо выглядит.
– Я совсем не против того, чтобы поболтать, сидя на грязной тропинке. – Он так грациозно опустился на колени, что напомнил ей хищника из джунглей.
В этот момент луна осветила его лицо. Затаив дыхание, Амира уставилась на мужчину.
Глубоко посаженные глаза цвета янтаря весело сверкали. Он был воплощением совершенства. И он отдаленно напоминал ей кого-то. Высокий лоб, острый нос, обветренная темно-золотистая кожа. Судя по всему, он довольно много времени проводил на ярком солнце. Ей захотелось прикоснуться к его подбородку. Тихонько вздохнув, она сжала пальцами платье.
– Подними голову, чтобы я лучше рассмотрел тебя, – тихо, но властно произнес он.
Годы послушания сделали свое дело – Амира подчинилась требованию незнакомца. Под его пристальным взглядом она покраснела. Вместо того чтобы опустить глаза, как ее постоянно учили, она воспользовалась моментом и уставилась на мужчину.
Он коснулся рукой ее лица, и Амира мгновенно съежилась. Застыдившись, она посмотрела на свои ободранные ладони.
– Можно к тебе прикоснуться? – хрипло спросил он, и она снова посмотрела ему в глаза. Ей показалось, что она видела, как он сглотнул. – Я обещаю, что не наврежу тебе.
Его глаза походили на глубокие омуты. В глубине души она понимала, что он сдержит свое слово и не причинит ей вреда. Перед ней был человек, который не поднял бы руку на женщину и на любое слабое существо.
