— А что, если… — начал было Рион.
— Потом, — отмахнулся Вит и посоветовал стрелку: — Держись за свою стрелялку, парень, если мы переживем эту ночь, так и быть, расскажу тебе, что это такое.
Я вспомнила, как чернокнижник пытался повернуть артефакт против владельца, а потом тряс рукой, словно его… Что? Обожгло? Деревянным прикладом?
Вит снова шевельнул пальцами и совсем другим, напряженным голосом добавил:
— Поисковики за что-то зацепились. Это не дупло лесного духа. — Он бросил взгляд на темнеющий лес, подсвеченный алыми искорками. — Это что-то побольше. А арбалет хоть и артефакт, но точно не ключ. — Рион возмущенно засопел, и чернокнижник добавил: — Клянусь кровью дасу.
Будто слов вирийца показалось недостаточно, стрелок торопливо зачастил:
— Я научусь стрелять, господин Рион, матушкой покойной клянусь, раз уж у вас почтения к Эолу нету. А матушка моя, чтоб вы знали, и с того света кого хошь достать может…
— Ну, чего он тянет? — сквозь зубы проговорил Вит и снова пошевелил пальцами, дергая что-то невидимое. Несколько алых искр взлетели и осели на поверхности ближайшей лужи.
— А мы его уже торопим? — поинтересовалась я, по примеру чернокнижника оглядывая раскисшую от дождя дорогу. — Или все-таки хотим остановить?
— Одно другому не мешает. — Вириец приподнялся и, словно на что-то решаясь, вышел из укрытия.
Странно, но ничего не произошло. Никто не кинулся на него с ревом и не оторвал голову. Лил дождь, деревья качали поникшими ветками.
— Ну это уже ни в какие ворота не лезет.
Словно отвечая на его возмущение, снова взвыли собаки. На этот раз жалобно, с повизгиванием, так скулит преданная, но глупая шавка, ползет на брюхе к хозяину и надеется, что в этот раз обойдется без пинка. Они боялись. И мне не в чем было их упрекнуть.
Вит дернул рукой, будто удерживая невидимые вожжи, и пошел вперед. В другой раз я восхитилась бы его смелостью. А сейчас мне очень захотелось обозвать его идиотом, а еще… коснуться щеки. Нет, этого я точно делать не буду. Во всяком случае не сейчас. И не здесь.
Кошка одобрительно оскалилась. Наживка вышла на дорогу, а когда маг поймет, что мышь не так беззащитна, как кажется, будет уже поздно. Пора начинать охоту.
Вит сделал несколько шагов вперед, продолжая удерживать «вожжи», Рион привстал, вглядываясь в дождь, Михей повел сияющим, как усеянная светляками болотная кочка, арбалетом. Магические искорки продолжали оседать в лужах, отказываясь гаснуть и подсвечивая воду изнутри. Я изогнулась… Нет, не я. Кошка. Или уже все-таки я? Где заканчивается она и начинаюсь я? Внутренний зверь рыкнул, предлагая не отвлекаться на ерунду…
Земля задрожала, сначала еле-еле, словно по дороге проехала тяжелогруженая телега, потом все сильнее и сильнее.
Чернокнижник остановился, собачий вой перешел в визг. Рион поперхнулся очередным огненным шариком, Михей плюхнулся на задницу, я оттолкнулась от плетня и выскочила на дорогу, потому что…
Потому что вириец падал.
Чернокнижник повалился на спину, вцепившись свободной рукой во вторую, которая еще недавно управляла искрами. Пальцы скрючились и почернели, словно он сунул их в золу.
— Вит! — закричала я и упала на колени, поддерживая его голову. — Что… Что с тобой?
Хвост раздраженно стегал по земле, хвост, который никто не видел. Надеюсь, что не видел…
— Магия, — прохрипел он. — Магия — это палка о двух концах, ты бьешь ею, и ею же бьют тебя, пока… хрррр… — Он захрипел, цепляясь за руку. — Недооценил… было слишком тихо, а он ждал… ждал меня… и я пришел. Самонадеянный дурак.
Лай захлебнулся, и в небо устремился столб зеленоватого света. Он мало чем напоминал те вспышки, за которыми мы гонялись по селу, как игривые котята. Он был похож на вековой дуб, что рос у кольцевой дороги в Солодках, широкий и поросший грязным мхом. Только вот от того дуба не хотелось убежать сломя голову и забиться в подпол.
— Это там! — выскочивший на дорогу Михей взмахнул арбалетом. — Там, где Айка нашла старый жернов.
«И где меня нашла Лиска с друзьями», — мысленно добавила я.
В ближайшей темной луже зажглись два алых глаза… Тьфу, нет, все-таки не глаза, искры чернокнижника, вот парочка плавает и не гаснет.
— И что нам делать? — с другой стороны над лежащим чернокнижником склонился Рион.
Напуганный и взлохмаченный. Впервые напоминавший именно того, кем был на самом деле — обычного мальчишку, которого угораздило родиться магом, а вот ума это ему не прибавило. Вряд ли он понимал, что именно и у кого спрашивал. Вряд ли он потом вспомнит об этом. Если у нас будет это «потом».
Холод коснулся позвоночника, словно кто-то уже стоял за спиной и готовился нанести удар. Шерсть на загривке встала дыбом.
В зеленоватом столбе света заметалась багровая тень.
— Закройте портал, — проговорил Вит, глядя на меня.
— Но мы же… — начал чаровник.
— Вы уже закрыли один. Закройте и этот, поверните ключ обрат… — Вириец закатил глаза. Рука, которой он держал запястье второй, упала, чернота на коже дошла до середины предплечья.
— И что он этим хотел сказать? — не понял стрелок.
— Что от таких дураков, как мы, неприятностей не ждут, — проговорила я, поднимаясь. — Не стойте истуканами, помогите.
Я схватила Вита за куртку и потянула к обочине, опомнившийся Михей закинул арбалет за спину и взялся за ноги чернокнижника. Мы перетащили мужчину обратно к плетню.
— Земля! — вдруг закричал оставшийся на дороге Рион. — Смотрите на землю!
Там, куда он указывал, нарастал лед. Каждая лужа, каждая яма с грязью и даже каждая капля лившегося с неба дождя застывали беловатой пленкой на черной земле. Кажется, я слышала даже хруст, как зимним утром, когда бежишь в кусты…
Словно кто-то разлил по земле холод, и он тек и тек от опушки леса к центру села, превращая воду в лед. Совсем как туман в Хотьках.
Вит не шевелился. Кошка фыркнула. Охота продолжалась.
Я пошла вдоль забора, не выпуская из поля зрения зеленый свет. Тонкий лед даже не проминался под мягкими лапами.
— Айка, — зло зашептал Рион, и ледяная корка под его сапогами оглушающе захрустела.
— Шшшша, — обернулась я, шипя.
— Понял, — кивнул маг, поднимая мокрые руки. Дождь и не думал прекращаться. — Молчим. — Тут же, противореча сам себе, добавил: — А план у нас есть? Другой план, кроме плана чернокнижника?
— Нетуть, — ответил вместо меня Михей, обогнал и пристроился сбоку. Его арбалет продолжал сверкать, под сапогами оглушительно хрупало.
Я склонила голову, и на миг мне показалась, что в замерзшей луже отражаюсь вовсе не я, не Айка Озерная, а кто-то другой, размытый, нечеткий и какой-то далекий. Миг, и видение пропало, лед стал беловатым и мутным, как и положено любому порядочному льду.
