– У какого отца? – В голосе у незнакомой женщины зазвучал металл. – Его отец, то есть мой сын, сейчас поехал на работу, он еще в пути должен быть…
– А кто вы ему?
– Как кто?! Я его бабушка!
Минут пять разговор шел на повышенных тонах, но после того, как Ольга объяснила историю появления Луки у Петра Васильевича, страсти немного поутихли.
Та женщина, чей номер Ольга нашла в списке абонентов в телефоне Луки, действительно была родной бабушкой Луки. Ее сын, отец Луки, – опекун мальчика. А Лора, оказывается, давно лишена родительских прав, ей лишь на время отдавали мальчика на дачу, вот как сейчас, во время каникул.
Потом Ольга продиктовала адрес Петра Васильевича, с тем чтобы бабушка Луки могла сюда приехать и забрать внука.
– Ну вот, все и разъяснилось… – со вздохом произнесла Ольга, отложив телефон. – Это ведь даже не ваш сын, как я и думала!
– Уф!.. Вы просто ангел. Я уже готовился непонятно к чему! – взволнованно произнес Петр Васильевич.
Минут через сорок в дверь позвонили.
Это прибыла бабушка Луки – грузная дама в пестром сарафане, открывавшем отекшие круглые руки, и вязаной летней шапочке на маленькой голове. Дама причитала и охала, то и дело вытирая платком вспотевшее лицо. Она с порога принялась жаловаться на свою бывшую невестку Лору, асоциальную и взбалмошную особу, сломавшую жизнь ее сыну, отцу Луки, а вот теперь ломающую жизнь и самого Луки.
– …Мы ж не звери, позволяем ребенку с матерью встречаться, пусть она и лишена родительских прав… А она вон что вытворяет!.. Луку в свои интриги втравила! Придумала тоже: на чужого мужика ребенка свалить, уж простите, как вас там?..
– Петр Васильевич, – интеллигентно подсказал мужчина.
– Нет, теперь все, никаких встреч, никаких свиданий с матерью! И это счастье, что вы приличные люди и сами вроде как жертвы этой ненормальной. А что, если бы она ребенка на каких-то извращенцев бросила? Страшно представить! Лука, Лука, ты где, детка? Бабуля приехала. Собирайся, пора домой!
Лука никакого восторга от появления бабушки не испытал. Проснулся, скорчил унылую физиономию, принялся лениво одеваться.
– Ба, ну чего ты все голосишь? – с тоской протянул он. – И у меня телефон разбился, нужен новый. Смотри, с какой дрянью я теперь хожу!
– Отца попроси, я в этом не понимаю.
– Ба, так он не купит, скажет, что в прошлом месяце уже меняли телефон, – нудил Лука. – Давай сейчас куда-нибудь зайдем, и ты мне купишь новый…
Лука с бабушкой препирались, уже не обращая никакого внимания на Ольгу и Петра Васильевича, молча стоявших неподалеку.
Наконец, мальчик с дамой ушли, Ольга осталась наедине с отцом Филиппа.
– Вы моя спасительница, – с печальной улыбкой повторил Петр Васильевич. – Раз – и все разрулили.
Ольга засмеялась. Она чувствовала себя счастливой, оттого что сумела помочь этому человеку. И еще – что мальчик оказался все-таки не сыном Петра Васильевича. Впрочем, ничего удивительного: Ольга с самого начала, только познакомившись с Лорой, почувствовала в той обманщицу, играющую лишь по своим правилам. Но Ольга не злилась на Лору, в чем-то эта странная женщина сумела ей помочь.
– Вот и славно! – сказала Ольга. – Ладно, мне пора. К вам, я так понимаю, Филипп скоро должен прийти.
– Куда же вы, милое дитя? – встрепенулся Петр Васильевич. – Я хотел вас угостить домашней наливкой, она совершенно некрепкая, кстати, но очень вкусная, и у меня еще конфеты есть, мне привезли из Бельгии знакомые.
Петр Васильевич ушел в другую комнату, Ольга осталась на некоторое время одна. Этот мужчина пытался удержать ее рядом вовсе не из вежливости. Хотя, конечно, и из вежливости тоже… Но Ольга, как женщина, не могла не почувствовать, что нравится Петру Васильевичу. Она волнует его.
А еще Петр Васильевич так похож на Филиппа…
Но, с другой стороны, шестьдесят лет – не шуточки. «Чего я боюсь? Георгию пятьдесят, вернее пятьдесят один, и ничего, меня это не смущало, – опять напомнила себе Ольга. – Шестьдесят многим ли отличается от пятидесяти? Допустим, если бы Георгий ушел из семьи и остался у меня, что, я бросила бы его через десять лет? Нет, конечно. Шестьдесят в наше время – это еще не возраст для мужчины, даже для пенсии рано!»
Ольга взяла в руки свой телефон, принялась дрожащими пальцами тыкать в экран, ошибалась, стирала, кусала губы и в результате написала Наде сообщение: «Уехала по срочным делам, когда вернусь, не знаю, постарайся не беспокоить, это личное!»
Выключила телефон, выдохнула.
Через минуту в комнате появился Петр Васильевич с подносом. Наливка, конфеты, чай с бергамотом – все оказалось очень вкусным. И, пожалуй, это был первый случай за последние годы, когда мужчина старался для Ольги, а не она для мужчины. Филипп? Он помогал Ольге ради Нади. У Георгия были возможности побаловать Ольгу, но он ничем не хотел поступиться. А вот Петр Васильевич, даже находясь в весьма стесненных обстоятельствах, был готов порадовать незваную гостью.
Во время чаепития, под наливку, которой Ольга запивала чай, новый знакомый рассказывал Ольге о своей профессии, положил ей на колени альбом с фото.
– Вот эти я сделал старым фотоаппаратом, еще пленочным, посмотрите: возможности у него не хуже, чем у современных зеркалок.
На фотографиях были в основном пейзажи. Разные времена года… Особенно красивой Ольге показалась осень, полная сдержанной печали.
– Как картины! – вырвалось у нее. – Очень на живопись похоже!
– Ну да, я больше фотохудожник, чем фотограф… – признался Петр Васильевич. – К несчастью, мое ремесло мало кому нужно сейчас. Нет, у меня есть возможность заработать, например, очень выгодными считаются свадебные фотосессии, однако же для меня это мучительно.
– Почему?
– Людям не нужна красота, они ждут штампованных снимков. Чтобы эффектно и банально – как у всех. Это не работа, это рутина. За эксклюзив платить не хотят, думают, что все это очень просто, могут и сами на телефон заснять. А у меня иногда из четырехсот фото десять удачных, а одно, например, гениальное….
Ольга понимала Петра Васильевича. В сущности, у нее была та же самая ситуация: клиенты жаждали чего попроще и подешевле.
Потом, после чаепития, Петр загорелся Ольгу сфотографировать. Поставил у окна и попросил поворачиваться то так, то эдак, долго добивался нужного выражения лица. Прикасался к ее плечам, брал ее руки в свои, сжимал ладонями бедра, когда пытался повернуть Ольгу в ту или иную сторону. Странно, но это все ужасно заводило ее. Она молча подчинялась, но вместе с тем не проявляла никакой инициативы, полностью покорная воле этого мужчины.
– Кажется, кое-что получилось… Но надо смотреть на компьютере, отобрать удачные кадры, возможно, кое-что придется подправить с помощью фотошопа, поиграть с цветом… Так что, Оленька, если хочешь, оставайся со мной до вечера. Это же интересно, не правда ли?
