– Наверное. Не знаю, Сережа, я вообще ничего не знаю, – тихо ответила Вика.
– В принципе, это правильно. Потепление идет, ледники тают, скоро острова затопит на хрен, – пошутил Сергей. Но как-то невесело…
– А ты успеешь спастись? – подхватила игру Вика.
– Думаю, что да. Я вообще много думаю. От подруги твоей заразился. Вик, передай там… Ну Лесе. Ты же ее встретишь? – и он протянул небольшой холщовый мешочек.
– Встречу, Серега. Мимо нее ни мне, ни тебе не пройти. Я правильно тебя поняла?
– Вообще-то да. И прости, если что. Оптом прости, подруга.
Они обнялись, как когда-то при первой встрече. Он покачал ее, будто баюкая, и сказал такое обнадеживающее: «Ну все-все, все образуется…» И Вика ему поверила.
* * *
Впервые, ночуя у Леси, Вика не встретилась во сне с колючкой, которая ободралась об острые грани песчинок. Она проснулась с предчувствием счастья.
Но счастье повело себя странно. Вместо того, чтобы забить на работу в честь приезда подруги, Леся предложила пойти к ней в институт. Она впустит ее в свой мир: познакомит с коллегами, сводит в институтский буфет, покажет библиотеку. Из предложенной программы Вика с удовольствием ограничилась бы буфетом.
Вообще-то такую работу, как у Леси, можно пропустить. Никто не заметит. Это же не уборка в отеле. Вика даже немного обиделась. Все-таки она считала свой приезд исключительным событием. Но напомнила себе, что и она водила Лесю убираться в отеле, когда та приехала на остров. Похоже, это у них традиция такая: совместный трудодень вместо гостевого застолья.
Леся провела подругу по кабинетам, всюду в тишине сидели люди и стучали по клавишам компьютеров. Очевидно, им было скучно, они радовались возможности прерваться и наперебой предлагали чай. Свободный от компьютера стол занимали чашки, ополовиненные банки варенья и пакетики с печенюшками и пряниками. На стенах висели детские рисунки и грамоты, взятые в рамочку. Облупившиеся подоконники прогибались под тяжестью керамических горшков с геранями и традесканциями, вечными алоэ и фикусами. Прямо как в их школьных классах.
Вика поняла, что это не просто работа, а филиал дома. Она бы в отель варенье не понесла. Она вообще туда ничего бы не понесла, только оттуда. Побыстрее помыть пол, прибраться в номерах, поменять белье – и домой. Работа для нее измерялась деньгами и затраченным временем. Временем, вычтенным из жизни. А тут, похоже, другая история. Здесь люди проживают часть жизни, стуча по клавишам, болтая за чаем, поливая цветы, объясняя, что нарисовал их гениальный карапуз. И им за это еще платят. Нет, зря Леська на работу бочку катит. Она просто полы мыть не пробовала.
Библиотека начиналась со стеллажей, где от пола до потолка громоздились ящички, на которых были написаны буквы. «Представляешь, все еще бумажным каталогом пользуемся. Только-только начали переходить на электронный. Как при царе Горохе», – посетовала Леся. А Вика подумала, что это сильно напоминает регистратуру в поликлинике. Отвратительное место, нелюбимое с детства. И еще она подумала, что в этих ящичках могут завестись тараканы. Нет, права Леся, электронный каталог лучше, тут она была с ней солидарна.
Буфет оказался стремным. Колченогие пластиковые столы были какие-то неопрятные, что отбивало желание облокотиться. Вика присмотрелась: публика интеллигентно поджимала локти. Одно неясно: это от избытка культуры или от недостатка чистых столов? Но еда вкусная. Вика лакомилась картофельным пюре. По островным меркам картофель стоил дорого. А брусничный морс вообще могли позволить себе только островные олигархи. Вика решила повторить трапезу.
Но Лесе надо было бежать. Странно, но тут многие торопились. Очередь из пяти человек проявляла нетерпение. Вика так и не поняла, куда тут можно опоздать? Что случится, если стук по клавишам возобновится чуть позже?
Леся убежала, а Вика осталась. Жмурясь от удовольствия, подаренного брусничным морсом, стала рассматривать людей. Забавные. Многие в очках. Молодежи почти нет. Женщины в туфлях, на которых крупными буквами написано «сменка», как привет из школьного детства. Пожилой мужчина в очках, удерживаемых на голове бельевой резинкой. Словом, публика без лоска. Но какая-то приятная, не хабалистая. Почему-то Вика подумала, что так выглядела белая эмиграция, у которой не было фамильных бриллиантов для продажи.
Тут в буфет зашел мужчина, выгодно отличающийся от окружающих. Он был в костюме и хорошем настроении. Пройдя через процедуру рукопожатия со всей очередью, он пристроился в конец и начал что-то обсуждать с соседом. До Вики долетали обрывки фраз: «Публикации вне Скопуса скоро не будут учитывать», «С ридами нужно поторопиться», «Индекс Хирша еще не показатель». Вика слышала хорошо, но понимала плохо. Это была непереводимая игра слов. Она допила морс и пошла искать Лесю.
В коридорах института было прохладно, несмотря на летнее время. «Казематный холод», – подумала Вика и сама удивилась замысловатости сравнения. Видимо, в стенах института была особая аура, обрекающая на умность и словесное изящество. Вика решила прогуляться по улице, чтобы согреться и переварить обед. Наверное, зря она двойную порцию приговорила.
А когда вернулась в институт, легко пройдя мимо задремавшего вахтера, то поняла, что заблудилась и не знает, как найти Лесю. Все коридоры оказались одинаковыми, с прорезями стандартных дверей. На каждой двери, правда, была прибита табличка с фамилиями постояльцев, то есть сотрудников. Но так можно весь день в чтении провести. Вика читать не любила, поэтому придумала, как сократить поиск. Она искала дверь с табличкой посолиднее. И нашла. Золотое тиснение букв «Руководитель…» и дерматиновая обивка ясно указывали, что ей – сюда.
Вика толкнула дверь. В просторном кабинете не было стола с печенюшками, зато стояли кожаные кресла и красивые часы в виде вскрытого черепа, внутри которого шестеренки тянули время. За столом сидел мужчина в костюме и хорошем настроении – тот самый, из буфета. Вика ему обрадовалась, как старому знакомому.
– Здрасьте, вы не знаете, как найти Лесю? Она ваша сотрудница.
– Знаю, – обалдело сказал мужчина. У него было такое лицо, как будто к нему в кабинет влетела шаровая молния.
– Верю, что знаете. Я еще в буфете заметила, что вы много всего знаете. Например, что такое риды.
– В буфете? Вы заметили меня? – Улыбка расползлась по лицу начальника.
– Ну да, – уклончиво ответила Вика. – Так вернемся к ридам. Что это?
– Это результаты интеллектуальной деятельности, – смущенно сказал мужчина.
Вид у него был такой, как будто он подросток, а завуч заставляет его повторить неприличное слово, которое он написал на заборе.
– Какой-какой деятельности?
– Интеллектуальной, – еще тише ответил мужчина.
– Скопус – ваш друг? – продолжала допрос Вика.
– Скорее недруг. В этой базе мало российских журналов, в основном англосаксонские, – мужчина смотрел на Вику, как кролик на удава.
