– Подумай хорошо. Тебе придется каждый день любоваться на его подлую рожу.
– Я потерплю. – Надежда улыбнулась и для смены темы спросила: – Чем ты занимался эти два дня?
– У меня было много работы. Кроме того, мы вместе с Протопоповым кое-что нашли на твоего Тищенко. Не понимаю, зачем ему работа закройщика. У него много других талантов. Помимо того, что отсидел за мошенничество, выяснилось, что в прошлом он – карточный шулер. Катался на поездах дальнего следования с преступной группой и выставлял пассажиров на деньги.
– За это он тоже отсидел?
– Нет. Посадить его не успели – вовремя соскочил.
– Будем надеяться, что он встал на путь исправления.
– Не спеши радоваться, – заключил Астраханский. – По моему опыту, такие люди редко меняются к лучшему.
Глава 14
Развенчание легенды
Обещанный контракт на финансирование коллекции Козырев прислал с той же курьерской почтой, что и документы для участия в конкурсе. Надежда прочитала его несколько раз и поняла, что без Фридмановича ей не обойтись. Она позвонила Марку, и он приехал, как только освободился.
Фридманович взял контракт, сел на диван и снял солнцезащитные очки. Синяк на его лице окончательно созрел и приобрел желтый оттенок. Он изучал контракт около часа, потом набросал на ноутбуке кое-какие замечания и велел Надежде распечатать протокол разногласий. В протоколе он уточнил два не слишком внятных положения и включил один дополнительный пункт, сопроводив это советом:
– Контракт подписывай только в случае, если Козырев внесет мои изменения. В противном случае ничего не подписывай и сразу ко мне.
– Спасибо за помощь. Сегодня отошлю протокол Козыреву, – поблагодарила его Надежда и напомнила: – Смотрел договор с дизайнером?
– По этому делу ничем помочь не смогу. В договоре нет приложения, устанавливающего предельную сумму сметы, и отсутствует пункт о штрафных санкциях на случай превышения срока. – Сказав это, Фридманович предостерег ее: – Только не вздумай озвучивать это дизайнеру. Судя по бестолковому договору, он сам не понимает, что написал. Требуй, сердись и снова требуй. Другого выхода нет.
– Есть результаты по делу Шимаханского? – спросила Надежда.
– Есть… – Марк надел солнцезащитные очки и засунул свой ноутбук в портфель. – Жалоба на Осташевского рассмотрена и отклонена. Так что ждем, когда он вновь пойдет в наступление.
– Мы только разозлили его, – грустно проронила Надежда.
– А что еще остается делать? По крайней мере, он будет знать, что с нами нужно быть осмотрительным.
Минут через десять после ухода Фридмановича Виктория пригласила Надежду в примерочную комнату, где ее ожидала заказчица, предъявившая претензию из-за порванного шва.
Надежда вышла из кабинета и в коридоре встретила мать.
– Мне пойти с тобой? – спросила Ираида Самсоновна.
– Нет. Я сама. – Надежда легко сбежала по лестнице и сразу вошла в примерочную.
– Здравствуйте, Татьяна Васильевна!
Заказчица стояла возле чиппендейловского комода и, казалось, разглядывала его. Увидев Надежду, решительно улыбнулась:
– Здравствуйте! – Она продолжила безо всякой паузы: – Не подумайте, Наденька, что я мелочная. Это дело принципа. Я столько лет шью здесь одежду, что вправе рассчитывать на лояльное отношение.
– Давайте посмотрим… – Надежда сняла с вешалки ее платье и разложила его на чайном столике. – У нас с вами порванный шов.
– Его прострочили гнилыми нитками. Это видно невооруженным взглядом.
– Но мы всегда используем качественные нитки известной фирмы.
– Значит, они были слишком тонкими.
– Для пошива мы использовали нитки, сопоставимые по толщине и прочности с самим шифоном. Если взять толстые нитки, получится грубый, стянутый шов.
– Ну, тогда я не знаю. – Татьяна Васильевна обиженно отодвинула от себя платье. – Разбирайтесь с ним сами.
– Я принесла ваши мерки, – Надежда взяла сантиметровую ленту и заглянула в карточку Татьяны Васильевны. – Все измерения платья им соответствуют. В изделие заложена достаточная свобода на облегание фигуры для такого типа ткани. – Она перевела взгляд на заказчицу: – Позвольте, я уточню ваши мерки.
Татьяна Васильевна приподняла руки, для того чтобы ей было удобно снимать мерки. Надежда измерила только охваты груди и бедер. Этого было вполне достаточно, чтобы сделать окончательный вывод.
– Ну вот. Теперь мне все ясно, – сказала она. – Платье шилось, когда у вас был пятидесятый размер. А сейчас у вас – пятьдесят второй. Шифон – очень нежная, непрочная ткань. Платье порвалось, когда вы натягивали его на себя. Простите за откровенность, но вы сами сказали, что это вопрос принципа.
– Да что такое вы говорите! – возмутилась Татьяна Васильевна. – Я тридцать лет ношу один и тот же размер – сорок шестой.
Вместо ответа Надежда измерила ее охват груди и показала отметку на сантиметровой ленте. Татьяна Васильевна выхватила ее и перемерила сама. Взглянув на отметку, она побагровела.
Надежда опустила глаза и тихо сказала:
– Для меня ничего не стоит вернуть вам деньги, но я сомневаюсь, что теперь вы этого захотите.
Татьяна Васильевна и в самом деле больше ни о чем не просила. Когда Тенина ушла, Надежда поняла, что она больше не вернется. Легенда о вечном сорок шестом размере, которую Татьяна Васильевна повторяла все эти годы, была окончательно развенчана, а к своему пятьдесят второму размеру она была не готова.
В гостиной Надежду с тревогой ожидали Виктория и Ираида Самсоновна.
– Ну что?
– Как все прошло?
– Пришлось назвать ее реальный размер. Со времени прошлого визита Татьяна Васильевна потолстела, и платье на ней просто лопнуло. Как видите, я отстояла доброе имя ателье, но потеряла клиентку.
– На наш век клиенток в Москве хватит, – рассудительно заметила Ираида Самсоновна.
Но тут Надежда заметила в застекленной витрине льняную салфетку с вышивкой серой нитью. Вышивка была кружевной, и на салфетке буквально не оставалось свободного места.
– Что это? – спросила она.
– Салфетка с вышивкой в стиле Мадейра. Не смогла пройти мимо нее и купила. – Переводя разговор на другую тему, Ираида Самсоновна протянула Надежде листок: – Вот телефон бывшей хозяйки картины. Звонить лучше сейчас, утром она работает.
– Валентина Ефимовна Строганова, – прочитала Надежда. – Фамилия аристократичная. Не из тех ли она Строгановых?
– Не из тех. Я у нее спрашивала.
Надежда направилась к лестнице.
– Позвоню из своего кабинета.
– Валентина Ефимовна? Здравствуйте!
