– Волховская, быстро с оператором на выезд!
– Я-а-а? – оторопела Ася.
– Как работать знаешь, справишься! – отмахнулся он.
– Ладно, – необычайно взбодрилась Ася, предвкушая неожиданную возможности попробовать себя на новом поприще. – «Макдоналдс» не сразу строился, – оптимистично заявила она и резонно заметила: – Не знаю, что получится, но это точно будет лучший репортаж в моей жизни.
– Волховская, – напомнил замученный режиссер, – это твой первый репортаж.
– Ну-у, – пояснила она свою мысль…
– Иди уже, – махнул он обреченно рукой и напутствовал матерным словом.
Она не просто справилась – она умудрилась в доверительной беседе, пошаманив модуляциями располагающего к себе голоса, разговорить заведующую садиком и персонал настолько, что те рассказали много такого, что было тайной за семью печатями.
Репортаж наделал шуму везде – и в Министерстве здравоохранения, и в Министерстве образования, и в администрации района, и у телевизионного начальства, криком и полуматом растолковавшего Асе, что не всегда надо доводить до таких откровений, она же не криминальный репортер и вообще не репортер.
– Узнала правду, ну и держи ее про себя! – орал красный от натуги режиссер, хватаясь за сердце. – Ходи вокруг намеками, легкими штрихами, обещанием обратиться в соответствующие органы, зачем выкладывать такое в эфир, мать твою! Ты же не «Эхо Москвы» и не радио «Свобода», чтобы умничать, где не просят!
«А хорошо получилось», – подумала тогда не без гордости Ася.
Прооравшись и послав Асю далеко по матушке, начальство ее все же не уволило, а оставило на своей должности, добавив ей новые обязанности даже не дежурного репортера, а рангом пониже – «экстренной затычки», чтобы в случае чего быстренько попищать что-то на камеру.
И хотя ей нет-нет, да напоминали для острастки, что у нее полное отсутствие соответствующего образования, но уже на следующей неделе отправили в качестве репортера снимать репортаж об одном медучреждении.
Ася, напомнив себе о том, что «Титаник» строили профессионалы, а Ковчег – любитель, а Красную Шапочку вообще-то спасли браконьеры, подбадривая себя этими продуктивными мыслями, глубоко наплевав на все предупреждения, которые получила за первый свой опыт в качестве боевого корреспондента, не умея по определению что-то делать плохо, наполовину и спустя рукава, расстаралась с усердием и от души и вновь выдала чуть ли не целое журналистское расследование.
Ну и, естественно, снова получила по полной от начальства… и приглашение работать ассистентом на другой канал, посерьезнее и солиднее того, где она отчаянно трудилась до сих пор.
– Почему? – спросила Ася у руководства канала, пригласившего ее на собеседование.
– У вас потрясающие данные для репортера: камера вас обожает, а вы не просто не боитесь ее, а совершенно органичны в кадре, и этот ваш голос, модуляции и интонации, полное ощущение присутствия, доверительности. Редкий врожденный дар.
Вот так. Такой оказался неожиданный расклад.
На новом рабочем месте Ася пару раз съездила на «затыкание дыр», сняв короткие проходные дежурные репортажики без особого напряга и, в общем-то, ни о чем.
И снова вмешался случай.
В новостной команде произошли какие-то там кадровые пертурбации – кто-то улетел в командировку без своего постоянного оператора, кто-то заболел, кто-то поменялся, – и в результате Асю отправили срочным порядком снимать актуальный новостной репортаж об одном сложном дорожном участке, где регулярно скапливались пробки из-за неправильной организации движения и ужасного состояния самой дороги, вызывавшие головную боль у всего районного и даже столичного начальства.
Тема была актуальной, потому как в тот день по всем каналам и передачам прошла волна репортажей об ужасном состоянии дорог на отдельных участках с разгромной критикой одного дорожно-строительного треста. Заказной, не заказной материал, бог знает, скорее всего первое, но в таких случаях ни один новостной канал не имеет права отставать от общей шумихи, вот Асю и направили самым спешным порядком «затыкать прорехи».
И, на всякий случай, отрядили вместе с ней режиссера, чтоб направлять барышню, а в случае надобности – останавливать ее разбушевавшееся рвение, и дали им одного из лучших операторов канала. Тот посмотрел на Асю с большим сомнением, как на дебиловатую девочку, от которой можно ожидать любой подставы, и распорядился:
– Вот что, девонька, давай сделаем так: я выберу место для съемки, подводку коротенько прочтешь, потом за кадром текст наговоришь. Быстро снимаем – и назад.
Собственно, она и сама рассусоливать не собиралась, тем более ехать предстояло далеко, почти к МКАДу, действительно на очень поганый участок вечно запруженной дрянной дороги, где постоянно что-то начинали ремонтировать и так же внезапно останавливали ремонтные работы, забыв убрать ограждения.
Задерживаться там совершенно не хотелось, посему в дебаты с гонористым оператором Ася вступать не стала, кивнула неопределенно, что, мол, согласна, и все.
Конечно, там была не то чтобы пробка-пробка и кошмар, но плотное скопление машин в самом неудобном месте дорожной развязки. Нервные водители гудели клаксонами, особо нетерпеливые высовывались из открытых окон, что-то крича и размахивая руками, и все это на фоне весенней грязи – картина настолько непривлекательная, что хотелось как можно скорей свалить отсюда подальше в уютное тепло.
Ася, медленно двигаясь вдоль дороги, так, чтобы в кадр полностью попадала картина затора на развязке метрах в пятидесяти у нее за спиной, произносила текст подводки. Сбилась раз – повторили проход, снова сбилась, оператор матюкнулся и высказался в том ключе, что даже обезьяна уже запомнила бы текст.
Вышли на исходную позицию и начали снова. Третий раз получилось без сбоев, и Ася, довольная собой, уже заканчивала произносить текст, когда у нее за спиной внезапно грохнул мощнейший взрыв…
От неожиданности и с перепугу она интуитивно присела и втянула голову в плечи, и ее ощутимо так качнуло вперед взрывной волной. Что-то истошно кричала режиссер Лена, оператор же продолжал снимать, а сзади творилось невообразимое.
Ася выпрямилась, развернулась и увидела безумную картину – в самом центре злополучной развязки полыхал факелом какой-то автомобиль, рядом, перевернувшись набок, лежала маршрутка с обуглившимся боком, несколько машин вокруг горевшей машины силой взрыва покорежило и отбросило на другие, рядом стоявшие, и нарастающим воем, сливаясь в один гул, начали доноситься ужасные крики людей…
Ася, преобразившись в секунду, резко развернувшись, кинула микрофон перепуганной насмерть Лене, махнула оператору, чтобы он следовал за ней, перескочила через оградительный дорожный отбойник и побежала в эпицентру взрыва.
– Куда?!! – истерически заорала Лена.
Ася не обернулась – все, игры в кино закончились, началась жизнь и смерть, – все, она уже работала.
