– Мэделайн Уиттиер, о чем ты говоришь?
– У тебя тут есть документы о чем угодно, только не о ТКИН. Почему я не могу ничего найти? – Я поднимаю красную папку с пола и всучиваю ей.
– О чем ты говоришь? – повторяет она. – Разумеется, все здесь.
Я не уверена, каких слов я от нее ожидала, но точно не этих. Она правда так считает?
Мама прижимает папку к груди так, словно пытается слиться с ней воедино.
– Ты как следует поискала? Я все храню.
Она подходит к своему столу и расчищает место. Я наблюдаю за ней, пока она изучает бумаги, раскладывает их, разглаживает руками страницы, которые не нужно разглаживать.
Некоторое время спустя она поднимает на меня глаза. – Ты взяла их? Они точно были здесь. – В ее голосе отчетливо звучат замешательство и страх.
И в этот момент я все понимаю. Я не больна и никогда не была больна.
Снаружи
Я ВЫБЕГАЮ ИЗ КАБИНЕТА. У коридора, простирающегося передо мной, едва ли есть конец. Наконец я в тамбуре, здесь едва ли есть воздух. И вот я Снаружи, и мое дыхание едва слышно. Мое сердце едва бьется. Меня выворачивает наизнанку. В желудке пусто, и меня тошнит пустотой. Рвота обжигает заднюю стенку горла.
Я плачу, и холодный утренний воздух остужает слезы на моем лице. Я смеюсь, и холод врывается в мои легкие. Я не больна. Я никогда не была больна. Все эмоции, которые я сдерживала последние сутки, разом обрушиваются на меня. Надежда и отчаяние, предвкушение и сожаление, радость и гнев. Как это возможно – испытывать две прямо противоположные эмоции одновременно? Я пытаюсь не захлебнуться в черном океане, на груди у меня спасательный жилет, на ноге якорь.
Мама наконец догоняет меня. Ее лицо искажено ужасом.
– Что ты делаешь? Что ты делаешь? Тебе нужно вернуться в дом.
Мои глаза фокусируются, я смотрю на нее:
– Почему, мама? Почему мне нужно вернуться в дом?
– Потому что ты больна. Здесь с тобой может случиться беда.
Она протягивает ко мне руку, чтобы увести меня домой, но я отскакиваю в сторону.
– Нет. Я не собираюсь возвращаться.
– Пожалуйста, – умоляет она. – Я не хочу потерять еще и тебя. После всего, что случилось.
Она смотрит на меня, но я абсолютно уверена в том, что меня она не видит вовсе.
– Я потеряла их. Я потеряла твоего папу, потеряла твоего брата. Я не хотела потерять еще и тебя. Просто не могла.
Ее лицо становится бесформенным, оно словно рассыпается на части. Она разбита. Она была разбита все это время. Карла оказалась права. Она так и не оправилась после смерти моих отца и брата.
Я что-то говорю. Даже не понимаю что, но она продолжает:
– Сразу после их смерти ты очень, очень сильно заболела. Ты не могла нормально дышать, и тебя положили в реанимацию, нам пришлось провести там три дня. Врачи не могли понять, что случилось. Они сказали, что это, возможно, аллергия. Дали мне список того, чего нужно остерегаться, но я-то знала, что тут кроется нечто более серьезное. – Она кивает. – Я знала, что тут кроется нечто более серьезное. Я должна была защитить тебя. Вне дома с тобой может произойти все что угодно.
Она оглядывается.
– Вне дома может произойти что угодно. В этом мире.
Я, наверное, должна испытывать сострадание. Но чувствую совсем другое. Во мне поднимается гнев, он вытесняет все остальное.
– Я не больна! – кричу я. – Я никогда не была больна! Это ты больная!
Я тычу пальцем ей в лицо. Она съеживается, почти исчезает.
– Пойдем в дом, – шепотом произносит она. – Я буду тебя оберегать. Останься со мной. Ты – все, что у меня есть.
Ее боль бесконечна. Она переливается через край мира. Ее боль – мертвое море. Ее душа болит за меня, но я не могу больше выносить это.
Сказка
ОДНАЖДЫ ЖИЛА-БЫЛА ДЕВОЧКА, которая всю свою жизнь провела во лжи.
Пустота
ВСЕЛЕННАЯ, КОТОРАЯ В ОДИН МИГ МОЖЕТ ПОЯВИТЬСЯ, способна и исчезнуть в один миг.
Начала и концы
ПРОХОДИТ ЧЕТЫРЕ ДНЯ. Я ем. Делаю домашние задания. Не читаю. Моя мама блуждает по дому в полной прострации. Думаю, она не осознает, что произошло. Похоже, догадывается, что в чем-то виновата, но точно не знает в чем. Иногда она пытается со мной заговорить, но я ее игнорирую. Я даже не смотрю на нее.
В то утро, после того как я узнала правду, Карла отвезла образцы моей крови специалисту по ТКИН доктору Чейзу. И вот мы сидим у дверей его кабинета, ждем, пока нас вызовут. И, хотя мне известно, что он скажет, я боюсь фактического медицинского подтверждения. Кем я буду, если я не больна?
Медсестра называет мое имя, и я прошу Карлу подождать меня в приемной. По какой-то причине мне хочется выслушать новости в одиночестве.
Доктор Чейз встает, когда я вхожу. Он выглядит точно так же, как и на фотографии в интернете, – пожилой белокожий человек с седеющими волосами и яркими темными глазами. Он смотрит на меня с сочувствием и любопытством. Жестом приглашает меня сесть, ждет, пока я сяду, и только после этого садится сам.
– Ваш случай… – начинает он, а потом умолкает.
Нервничает.
– Все в порядке, – говорю я. – Я уже в курсе.
Доктор открывает папку, лежащую на столе, и качает головой, словно до сих пор озадачен увиденным.
– Я несколько раз изучил результаты анализов. Попросил своих коллег посмотреть их, чтобы быть абсолютно уверенным. Вы не больны, мисс Уиттиер.
Он умолкает, ждет моей реакции. Я качаю головой.
– Я уже в курсе, – повторяю.
– Карла, сестра Флорес, ознакомила меня с вашей биографией. – Он намеренно принимается листать страницы, ему сложно продолжать. – Как врач ваша мать должна была это знать. ТКИН действительно очень редкое заболевание, и у него много форм, но у вас нет никаких, совершенно никаких характерных для этой болезни признаков. Если бы ваша мама провела хоть какое-нибудь обследование, сделала хотя бы какие-то анализы, она бы это поняла.
Стены комнаты рушатся, и я оказываюсь в безликом белом помещении. Со всех сторон открытые двери, которые ведут в никуда. Когда я наконец возвращаюсь в реальность, то вижу, что доктор смотрит на меня выжидающе.
– Простите, вы что-то сказали? – спрашиваю.
– Да. У вас, должно быть, есть ко мне вопросы.
– Почему я заболела на Гавайях?
– Люди болеют, Мэделайн. Обычные, здоровые люди болеют постоянно.
– Но у меня остановилось сердце.
– Да. Я подозреваю миокардит. Я общался с вашим лечащим врачом на Гавайях. У нее такие же подозрения. По сути, в какой-то момент в прошлом вы, вероятно, перенесли вирусную инфекцию, которая ослабила ваше сердце. Вы ощущали боль в груди или нехватку воздуха, когда были на Гавайях?
