— Пойдём, посидим с нами.
— Да, ты права. Надо бы размять кости.
Лилипут выбрался из каморки, взглянул на неё и не смог сдержать улыбки. Перед ним стояла молодая девушка-великан, одетая в куртку и штаны из тюленьей кожи. К поясу был пристёгнут обоюдоострый прямой меч.
Они вошли в овальную закопчённую пещеру, по сводам которой прыгали отблески нефтяных светильников. В её центре двое великанов с оружием в руках кружили по кругу. Ещё один, лысый, татуированный, сидел в углу, по-турецки скрестив ноги, не обращая на них никакого внимания, затачивая свой клинок и придирчиво рассматривая его со всех сторон.
Юноша-великан всячески пытался достать мечом своего противника, бывалого воина, лицо и тело которого обезображивали многочисленные шрамы. Его учитель искусно защищался, уклоняясь от ударов или отводя их в сторону. Мечи выписывали в воздухе вензеля, сталкиваясь друг с другом и звеня. Однако, несмотря на все усилия, юноше не удавалось сделать ровным счётом ничего. Трижды он нападал и трижды вынужден был отступать, чтобы не попасть в уязвимое положение и не нарваться на контратаку. Обозлённый неудачами, он покраснел, забыл о защите и стал допускать ошибки. Соперник, держа меч одной рукой, дождался удобного случая, когда увлечённый нападением юноша подастся вперёд, плоскостью меча отвёл и пустил вниз вертикальный удар, сблизился, свободной рукой схватил его за запястье правой руки и сжал, не давая вновь поднять оружие. Следующим отточенным движением учитель сменил хват с прямого на обратный и приставил лезвие своего меча к горлу юноши, вынуждая того признать поражение.
— Знаешь, в чём твоя главная ошибка, Вилен? — спросил он, глядя тяжело дышащему парню в глаза.
— Нет. И в чём же? — опустил тот руки.
— Не в технике, не в дистанции и не в недооценке противника.
— Меренаки…
— Молчи и слушай. Ты должен смотреть не на меч, а на врага. Только так можно узнать его замысел и победить. Это не игра, не соревнование. Это — бой до смерти! Одна ошибка — и ты покалечен, ещё одна — и ты труп. Сегодня ты их совершил столько, что я раз десять мог тебя пронзить и ещё примерно столько же — отрубить ногу или руку. Вспомни Киргейла. Он сражался против двоих мечников и победил, хотя был вооружён только киркой. Понял?
— Да, мастер.
— Отлично! — убрал меч в ножны великан и оглянулся. — Привет, Олег! Я послал за тобой Илеси. Посиди с нами, поешь. Что-то случилось? Олег, что с тобой?
— Я… Ничего, мастер. Просто устал, — протёр глаза человек. — Знаешь, ваши дети так быстро взрослеют.
— А ваши медленнее? Не знал. Ты отдохни. После сна мы двинемся в путь. Впереди маленькая деревня. Но для нас очень важно там побывать.
— Почему?
— Там живут оружейники и бронники. Если нам удастся убедить хотя бы одного из них перейти на нашу сторону — это будет большая победа.
— Я понимаю…
— Ты сам всё видел. Брони у нас нет. Мечей всего четыре. Два из них принесли вы. По негласному закону владельцами трофеев могут быть только Вилен и Илеси.
— И у вас нет мастеров? — догадался Краснов.
— Увы, да. Эту деревню, впрочем, как и многие другие, разрешено посещать только наместникам. Другим туда дорога закрыта.
— Мастер… — помрачнел и осёкся Олег.
— Да?
— Я хотел бы тебя попросить не ходить туда.
После этих слов исполин, который раза в два превосходил своими габаритами Меренаки, прекратил точить ужасающих размеров клинок и повернул голову. В глазах Карари вспыхнуло злое пламя. Олег поперхнулся и осёкся.
— Почему? — спросил мастер и недоумевающе посмотрел на человека.
— У меня плохое предчувствие, — опустил тот глаза.
— Предчувствие? Что за ерунда, Олег?
— Белионд убьёт всех. Уничтожит эту деревню, как уничтожил Латрундин.
— С чего ты взял?
— С того, что нам не может везти вечно.
— Глупости, Олег. И потом, Латрундин был уничтожен потому, что Киргейл убил стражников и наместника. Мы же просто позовём наш народ на борьбу.
— Нет, Меренаки! — то ли пробасил, то ли прорычал Карари. сидя спиной к ним.- Тут что-то не так!
— Что? Объяснись, дружище, — повернулся к нему мастер.
— Я чую ложь за версту. Этот человек врёт.
Чудовище встало в полный рост, положило свой тесак на могучее плечо, подошло и наклонилось над Красновым.
— Ведь так, человек? — спросил Карари, наклонившись над ним.
— Подожди, друг, — умиротворяюще попросил Меренаки. — Или ты забыл, что он для нас сделал?
— Послушай меня, мастер, — выпрямился исполин. — Мать-Земля видит, насколько я тебя уважаю. Ты вытащил меня, умирающего, замученного до смерти из жуткого острога, выходил, вылечил. Я жизнью тебе обязан! Поверь, тут что-то не так. Может, он и не лжёт, но уж точно чего-то не договаривает.
— Олег, ну скажи им! — прервала затянувшуюся паузу Илеси, тронув того за плечо.
— Кхм! — прочистил горло Краснов. — Я всего лишь хотел сказать, что о ценности деревни знаем не только мы, но и Белионд. Он может просчитать этот шаг. И тогда всё будет кончено.
— Но без оружия и брони восстание обречено!
Меренаки принялся мерить пещеру широкими шагами. Остальные следили за ним, не в силах остановить. Наконец, он остановился и окинул их взглядом:
— Послушайте, Олег прав. Там нас может ждать засада. Я не хочу рисковать вами, поэтому пойду один. А вы возвращайтесь назад, в общий лагерь.
— Неразумно, мастер!
— Мы слишком далеко зашли и не можем отступить.
— Я не дам тебе этого сделать. По крайней мере не в одиночку.
— Нет, друг. Ты должен охранять Илеси и человека, а не меня.
— Я сам решу, кого охранять! Зачем тебе девчонка и мелкий лгунишка, пусть даже хорошо извлекающий звуки из этой штуки?
— Они важны для сопротивления. И ни слова больше!
— А то что, мастер? Скрестишь со мной меч?
— Если понадобится.
— Тогда покончим с этим! Доставай оружие!
Карари выставил свой тесак, сам сгорбился, показав во всей красе могучую спину. Пошёл кругом, внимательно следя за противником.
— Карари, не глупи! — немедленно двинулся в противоположную сторону Меренаки, не вынимая клинка из ножен.
— Илеси, Вилен, сделайте что-нибудь! — в отчаянии воскликнул Олег.
Девушка кинулась к мастеру, обняла и прижалась к нему. Парнишка нашёл в себе смелость подойти ближе к воину, который, оценив поступок, опустил свой ужасающий меч.
— Значит, так! — неожиданно громко заявил Краснов и подивился собственной смелости. — Поединка между вами не будет…
