Это заведение общепита было открыто еще в семидесятые годы прошлого века, о чем красноречиво говорила его архитектура: полукруглое здание из стекла и бетона чем-то отдаленно напоминало то ли искусственный спутник Земли, то ли инопланетный космический корабль, в просторечии именуемый летающей тарелкой.
Основными посетителями кафе, как в прежние времена, так и сейчас, были студенты расположенных поблизости институтов — медицинского и технического. Правда, цель посещения кафе за время, прошедшее с его открытия, существенно изменилась.
Если в минувшие времена студенты и студентки приходили сюда выпить чашечку кофе (кстати, кофе здесь всегда неплохо варили), перекусить и пофлиртовать, то сейчас многих из них одолевала совсем другая, не столь приятная забота.
Этих клиентов можно было сразу узнать по лихорадочному блеску глаз, озабоченному выражению лица и болезненной бледности.
Войдя в кафе, они обычно заказывали чашечку двойного эспрессо и высматривали в толпе одного из скользких опасных типов с бегающими глазами, которые дежурили здесь посменно, вахтовым методом, как нефтяники на буровой.
Матвей поступил так же: подойдя к стойке, заказал чашку кофе и обежал взглядом присутствующих.
В основной массе это были студенты — ярко одетые девушки обсуждали своих однокурсников или результаты последней сессии, влюбленные парочки разговаривали вполголоса, взявшись за руки, тщедушные «ботаники» листали конспекты, маленькими глотками отпивая остывший кофе. Но среди них Матвей тут же выделил худенькую девушку с красными слезящимися глазами и нервными порывистыми движениями. Она сидела за столиком в одиночестве и непрерывно озиралась, кроша в пальцах кусочек бисквита.
Вдруг эта девушка вскочила и бросилась через зал к сутулому парню в черной кожаной куртке. Подойдя к нему, она сцепила руки в умоляющем жесте и что-то горячо и тихо проговорила.
Парень взглянул на нее с неприязнью, как на назойливую муху, и отошел. Но девушка продолжала вертеться вокруг него, как собачонка, и жалобно заглядывать в глаза.
Странная парочка обменялась несколькими словами, и парень вдруг, резко развернувшись, скрылся в туалете.
Как ни странно, девушка явно оживилась и устремилась следом за ним.
Матвей отставил свой кофе и пошел в том же направлении.
Войдя в мужской туалет, он тихонько притворил за собой дверь.
В глубине помещения, возле раковины, стояли те же двое. Парень в кожанке цедил с презрительной растяжкой:
— Ну чего тебе надо? Ну что ты за мной таскаешься? Ты мне принесла деньги?
— Виталичек, ну я их принесу, я их обязательно принесу! Ты мне еще раз поверь, только сегодня! Ну самый последний раз!
— Ты вчера то же самое говорила! Ты что, думаешь, ты у меня одна такая? Знаешь, как мне эта песня надоела?
— Но, Виталичек, мне так худо… только один раз, самый последний!
— Я что, по-твоему, благотворительностью здесь занимаюсь? Я здесь работаю! И, между прочим, за мной серьезные люди стоят. Если я стану товар даром раздавать, они со мной знаешь что сотворят?
— Но, Виталичек, что же мне делать?
— Достать деньги! Ты что — малолетка? Не знаешь, как можно заработать на дозу?
Тут он заметил Матвея и повернулся к нему, сделав зверскую рожу:
— А тебе, мужик, чего здесь надо? Не видишь — туалет закрыт на санобработку!
— Да, санобработку здесь провести не мешало бы! — Матвей двинулся вперед, внимательно следя за скользким типом. Тот насторожился и сунул правую руку в карман куртки. — Ты бы девушку отпустил, — проговорил Матвей, когда между ними оставалось два-три шага.
— Правда, Белоснежка, ты бы пока погуляла! — прошипел парень, не сводя глаз с Матвея.
Девушку словно ветром сдуло.
В ту же секунду парень выбросил руку из кармана, и в ней сверкнуло, распрямляясь, пружинное лезвие ножа.
Матвей плавно отступил, повернулся, перенеся вес тела на левую ногу, и сделал быстрый ритмичный поворот, как будто танцевал медленный фокстрот или танго. Парень с ножом метнулся вперед, выбросил лезвие, но угодил в пустоту и потерял равновесие. Матвей слегка подтолкнул его, схватил за локоть и вывернул руку за спину.
Нож выпал из разжавшихся пальцев и, звеня, покатился по кафельным плиткам пола.
— Ты, козел, соображаешь, на кого клешню поднял? — пропыхтел парень, безуспешно пытаясь вывернуться из сильных рук Матвея.
— Конечно, — спокойно ответил Матвей, который даже не запыхался во время короткой стычки. — На мелкого дилера, на помойную крысу, которая травит молодых девчонок дурью и посылает их на панель!
— Считай, что ты уже покойник! — прошипел Виталик.
— Как те четверо на озере?
Виталий вздрогнул, как будто среди июльского зноя его прохватило ледяным январским ветром.
— Я к этому не имею никакого отношения! — проговорил он изменившимся голосом. — Клянусь, никакого!
— Твоим клятвам грош цена! — ответил Матвей и холодно и сильно надавил на плечо дилера.
Виталий завопил дурным голосом:
— Отпусти, сволочь! Ты мне руку сломал!
— Я тебе не только руку, я тебе шею сломаю, гад! — проговорил Матвей, с трудом сдерживаясь. — Ведь это ты со своими дружками к деду моему вломился да голову старику разбил! Ты, мразь, скажи спасибо, что дед у меня крепкий, если бы с ним что случилось — я бы с тобой разговаривать не стал, я бы тебя на куски раскромсал и свиньям скормил!
— Да твоего деда об асфальт не расшибешь! — пропыхтел дилер, безуспешно пытаясь высвободить руку. — Подумаешь, по голове маленько стукнули…
— Значит, это действительно ты был! — Матвей почувствовал дикую злость при мысли о том, что этот подонок мог стукнуть деда сильнее — и тогда страшно подумать, что было бы. Ему захотелось схватиться за эту тонкую шею и сжимать ее до тех пор, пока дилер не испустит дух. Глаза застлала красная пелена, но усилием воли Матвей взял себя в руки. Он глубоко вдохнул спертый воздух и спросил, стараясь, чтобы голос не дрожал: — Ты хоть объясни мне, козел, какого черта тебе понадобилось от старика?
— Ну… мы хотели тебя маленько пугнуть.
— Меня? — удивленно переспросил Матвей. — Какого черта?
— Мы, когда узнали, что Костька и все остальные убиты, подумали, что это ты их… того… ну и решили на тебя наехать, чтобы ты все понял и поделился… тебя дома не застали, зато застали старика и решили, что так даже лучше…
— Ах ты, мразь! — рявкнул Матвей и еще сильнее надавил на плечо. Там что-то хрустнуло.
— Черт, теперь точно сломал!.. — вскрикнул Виталий.
— Нет, не сломал, — Матвей чуть ослабил хватку. — Но непременно сломаю, если ты не расскажешь мне все, что знаешь!
