Старик незаметно осмотрел присутствующих в зале.
— Здесь не опасно, — все так же ровным тоном продолжил офицер.
— Давно я здесь не был, — улыбнулся «Нептун» и откинулся на высокую спинку мягкого стула.
— Так откуда ты узнал, что он жив? — подталкивая агента к основной теме разговора, спросил Сысоев, приступая к картошке с котлетой де-воляй.
— Он позвонил Людмиле и сказал, что собирает пресс-конференцию. Попросил собрать всех родственников «Карины».
— Ну, так я и думал… Что еще может сделать этот гаденыш?
— Жду указаний.
Старик продолжал ненавязчиво смотреть по сторонам, будто рассматривая интерьер зала. На самом же деле это, разумеется, была разведка. Профессиональная привычка хорошо осматриваться никуда не делась за долгие годы. Как когда-то в пивной, вычисляя врагов народа, молоденький агент контрразведки и по совместительству маркер из бильярдной Васька Корень наблюдал за проникшими через «железный занавес» шпионами-эмигрантами, так и сейчас его наметанный глаз искал… искал… Но не находил.
— …Она уже успела кому-то сообщить? — интересовался Сысоев.
— Пока никому. Пришлось испортить канализацию. Пусть пару дней в дерьме поплавает, пока я мотнулся в Киев. Не к столу будет сказано…
— Злой ты, старик, — громко хохотнув, заметил Сысоев, но второе блюдо все-таки не доел, отставив в сторону.
— В общем, так. Люду убираем.
Старик поднял правую бровь, вопросительно глядя на начальника.
— Она и так слишком много знает, — после паузы заключил Сысоев.
— Она ничего не знает, — уверенно ответил старик.
— …В одиночку этому журналисту будет трудно собрать родственничков. Пусть собирает, а нам нужно выиграть время… Тебе все понятно?
Конечно, убирать важного свидетеля агенту с его стажем и опытом было не впервой, но чтобы так цинично и почти без причины… «Не похоже это на работу Сысоева. Видимо, действительно кто-то серьезно наступил кому-то на хвост», — думал старик.
— Я что-то не так говорю? — вывел Корня из раздумий Сысоев.
— Нет-нет, все понятно, — спохватился Корень. — Я просто продумывал варианты…
— По дороге подумаешь, мне доложишь… Выполняйте.
«Нептун» молча кивнул головой и, не прощаясь, поднялся и двинулся к выходу мимо официантки, которая несла его заказ.
Девушка растерянно посмотрела на Сысоева. Тот успокаивающе подмигнул ей, вынул несколько крупных купюр, которых хватало с лихвой, чтобы оплатить два обеда, и поспешно вышел вслед за стариком.
Да, Сысоев обладал колоссальным опытом работы в спецслужбах. Возможно, таким, какого нет ни у кого из ныне действующих работников этих законспирированных органов. Он интуитивно чувствовал, когда за ним следят, где установлено подслушивающее устройство, откуда может «бить» скрытая камера. Эта интуиция нередко подкреплялась незаметными для взгляда обывателя действиями. Даже в знакомом ресторане Сысоев по привычке проводил мини-проверку: отодвинул стул, пощупал сиденье, как бы невзначай, отодвинул пепельницу. Все это могло показаться обычными движениями посетителя. Он был уверен, что в этом ресторанчике ничего подобного быть не может. Тем более его владелец, бывший рецидивист, никогда не допустит, чтобы люди в штатском или менты ковырялись в его заведении, и в лучшем случае просто продаст его. Но хозяин у ресторанчика не менялся уже много лет. Все здесь оставалось как и десять-пятнадцать лет назад: отличное явочное заведение без подозрительных квартир и номеров гостиниц…
Однако и на старуху бывает проруха. Разговор Сысоева с агентом Корнем был услышан. Полковник спецслужб и представить себе не мог, что настройщик рояля в другом конце зала, выполняя сразу несколько дел, словно Юлий Цезарь — жуя орешки, настраивая инструмент, весело хихикая с официанткой — может услышать беседу даже сквозь музыку, которая вроде бы могла заглушить любой разговор.
Андрей Колодуб не был агентом спецслужб. Он был простым настройщиком, но его изумительный тонкий слух мог бы стать гордостью любого шпиона. Именно поэтому Андрюшу время от времени приглашали выполнять особо щепетильные поручения. Он мог пройтись под окнами многоэтажки и из разговоров в трех-четырех квартирах вычислить, где здесь находится наркопритон, мог сквозь гвалт ночного клуба проскользнуть как рабочий сцены за кулисы, по пути вычислив, в какой части клуба шепчутся сутенеры. Мог, но не делал этого. Его приглашали только на тонкие, филигранные операции, как опытного хирурга приглашают в операционную консультировать удаление дивертикула.
Обычный мужчина средних лет — крепкий, широколицый, с сильными руками, ничем не выделяющийся из толпы — делал свое дело, параллельно выполняя сложнейшие задачи особого характера. И сегодня он справился со своим заданием без проблем, запомнив диалог Сысоева и Корня слово в слово, и через полчаса полковник в отставке Короленко владел информацией в полной мере, будто сидел с Сысоевым и Корнем за одним столом.
Теперь нужно было не допустить убийства Людмилы Богомол, поймать киллера живым, выйти на заказчика, раскрутить цепочку по сухогрузу «Карина» и самое главное — не дать Сысоеву застрелиться до суда.
«Этого негодяя надо судить!»
Глава 23
Камень Свободы
Это было так давно, что об этом помнят только коралловые горы. Спроси у них. Деревья были другие, и зверей было много, и людей было мало. И жили люди у самой воды, поедая моллюсков и рыбу, прячась от диких зверей, вырывая ямы в песке. И было им хорошо и не страшно. Но пришли грозные завоеватели. Они были большие и сильные, их оружие стреляло издалека и без промаха, их мечи разбивали и камни, и деревья, и панцирь черепахи не был от них защитой. Стали захватчики детей убивать и женщин уводить, а мужчин заставляли жемчуг добывать. И никто не в силах был помочь несчастному народу с Большого Берега. Духи саванны отвернулись от них, а Духи моря смеялись над ними.
Но однажды пришел к ним человек с длинными волосами и белой кожей, в одежде, закрывающей тело. По воде пришел, а может, не по воде, а по воздуху. А может, и просто по земле. Никто этого не помнит — давно это было, об этом помнят только коралловые горы. Спроси у них.
И назвался этот человек братом камня и поведал им о своем боге и сказал, что освободит несчастный народ. Не поверили люди чужому богу. Убоялись гнева духов своих. Тогда длинноволосый разгневался и вымолвил:
— Кто считает этот народ слабым, пусть первым бросит в меня камень!
Тогда один рыбоед подобрал камень, бросил в пришельца и убил его. А люди увидели и сказали: «Значит, и мы можем!»
— Вы видели? — обратился к племени высокий крепкий рыбак. — Для того чтобы побеждать, мы должны бросать камни.
И взял каждый по камню и пошли они на врага. Бросали камни, падали, пронзенные копьями и стрелами, но бросали и убивали. Падали замертво, но на их место становились другие, и бросали, и убивали. И пришли в ужас завоеватели, кинули они свое оружие и убежали, куда глаза глядят. И не приходили больше никогда. С тех пор первый камень, первый брошенный камень стал называться Камнем Свободы. Его помнят и чтут, как и человека без имени, пришедшего по воде, или по воздуху, или по земле. Никто не помнит, но знают кораллы. Спроси у них.
