Авишаг взмахнула кочергой, которой поправляла угли в жаровне:
— Почему ты ему не доверяешь?!
Стук в дверь перестал быть вежливым и превратился в барабанную дробь. Так стучат легионеры, требуя впустить их в дом.
— Авишаг, иди в другую комнату, — приказал Петр.
Когда его дочь с обиженным лицом скрылась за внутренней дверью, он отпер засов.
— Добрый вечер! — приветствовал его Климент при полном параде префекта преторианцев. — Двери запирать не очень дружественно!
Петр молча, но с достоинством поклонился. Пока он кланялся, Климент незаметно сунул в руки Павла небольшую холщовую суму.
— Мы двери не от друзей запираем, — объяснился Петр, когда выпрямился.
В этот момент Климент, не дождавшись приглашения, вошел в полуподвальное помещение без окон и оглядел все углы.
— Это для нас большая честь, господин, — засеменил за ним Петр. — Тебе что-нибудь нужно?
— Да! Но я не вижу того, что мне нужно, — ответил префект.
— Ты был добр к нам сегодня, и мы тебя еще раз благодарим! — сказал Петр, удивившись тому, как Климент рассматривает помятый медный кувшин.
— Это не важно, — отозвался префект. — Где Авишаг?
— Могу я спросить, для чего она тебе?
Климент хохотнул, положил руку на плечо Петра и ответил:
— Ты слишком стар, чтобы понять.
Климент сел на деревянный стол, закинув левое бедро на столешницу, и скрестил руки на груди.
— Вы христиане и старые, вам все равно, а у Авишаг вся жизнь впереди! Почему ты, отец, не отправишь ее в безопасное место?
— Ты это пришел спросить?
— Нет! Я избавлю тебя от хлопот по ее отправке. Я… забираю ее.
— Что это значит? — недоумевал Петр.
— То, что я сказал.
— Ты заботишься о ее безопасности?
— Ну… в первую очередь об этом, — кивнул головой Климент. — Она здесь или мне самому поискать?
Петр подошел к решетчатым дверям и открыл одну дверцу:
— Авишаг!
Девушка вышла из своего временного убежища. Длинная иудейская туника с рукавами хоть и закрывала ее ноги до пят, но тем не менее выдавала все девичьи округлости. Девушка подошла к колонне, на которой висел котелок с водой. Здесь ее ожидал Климент.
— Мы не попрощались у фонтана, — сказал он.
— Да, я помню.
— Тем лучше!
Авишаг щедро улыбнулась гостю. Она обошла колонну и прижалась к ней спиной.
— Странно, что ты пришел сюда.
— Почему? Ты должна была знать, что я приду, — офицер подошел к ней вплотную.
— Только потому, что мы не попрощались? — Авишаг была вынуждена чуть запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо.
Климент оперся о колонну левой рукой в блестящем серебряном поруче и сказал девушке почти в губы:
— Может, для того, чтобы вообще не прощаться…
Авишаг засмущалась, выскользнула из пространства между колонной и его грудью и взяла в руки медный кувшин.
— Знаешь, кувшин треснул, когда мы его уронили…
Климент засмеялся
— Я куплю тебе новый!
Девушка радостно заулыбалась. Девушки любят щедрых ухажеров. Лучшие друзья девушек — щедрые мужчины.
— Авишаг! — позвал дочь позабытый молодыми Петр.
— Подожди! — властно приказал ему префект и опять обратился к юнице: — Старик беспокоится… Я объяснил ему, зачем пришел. Ему не понять, но ты поймешь!
Девушка счастливо улыбалась. Она не совсем понимала, что говорит этот блестящий офицер императорской гвардии, но готова была просто слушать его голос. Такой сильный, властный, ему хотелось повиноваться…
— Я хочу, чтобы ты уехала отсюда! — наконец сказал Климент.
Авишаг нахмурилась.
— Почему?
— Потому что здесь ты в большой опасности.
— Почему?
— Пока ты живешь с этими христианами…
К ним подошел Павел:
— Климент, ты совсем уже заигрался!
— Я не играю, Павел, я дело говорю, — возразил офицер.
Авишаг уже вообще перестала что-либо понимать. Петр тоже смотрел на говорящих с нескрываемым недоумением.
— Петр — глава общины римских христиан, — представил Павел своему крестнику старого друга. — Он один из учеников Иоанна Крестителя, который направил его к Иисусу. Он хорошо знал их обоих.
— Вот и прекрасно. Наконец-то кто-то сможет поговорить с камнем из числа тех, кого камень помнит, — возрадовался Климент. — Я вернул церкви обсидиан, а вы отдайте мне Авишаг. У нее есть право на счастье.
— Счастье в твоем понимании… — начал было Петр.
— Подожди, отец! — оборвала его Авишаг и подошла очень близко к преторианцу.
— Я рада, что ты пришел. Что позаботился обо мне. Что ты один из верных. Но ты должен понять: мое место здесь, с Петром и Павлом.
— Потому что они хотят, чтобы ты осталась?
— Потому что я хочу остаться!
— Даже если они…
— Мое место здесь! — перебила мужчину Авишаг.
— У тебя сильные убеждения.
— Попытайся понять меня.
— Неужели ты так низко ценишь свою жизнь?
— Возможно, сейчас она для меня дороже, чем раньше, — искренне ответила девушка, глядя в глаза мужчине. — Но меня не пугает опасность!
— Но я не только от опасности хочу тебя увести, — Климент обвел рукой убогую обстановку съемной квартиры в подвале. — От этой бедности…
В этот момент в дверь опять постучали и, не дождавшись ответа, распахнули.
— Петр!!! — в подвал ворвался Пистур. — Витурия арестовали!
Пекарь, не ожидая увидеть здесь префекта императорской гвардии в серебряных латах и шлеме с пурпурным гребнем, вздрогнул всем телом.
— Кто?! — спросил Климент.
Но Пистур потерял дар речи.
— Кто?!! — вскричал префект. — Кто такой Витурий?
— Мальчик, мой сын, — ответил Петр.
— Кто его арестовал?
— Лициний, помощник легата. Точнее, его люди, — наконец-то произнес пекарь. — Его увели в дом Тигеллина.
— Если он хоть что-то знает, его заставят говорить! — встревожился Климент и быстро пошел к выходу.
Иудейка догнала офицера и положила руки ему на грудь.
— Помоги ему! — попросила она жалобно.
— Конечно, — мужчина сгреб ее пальчики и прижал к своему сердцу. — Если он заговорит, то они заберут тебя раньше, чем это сделаю я.
