– Отказывается… выполнять… инструкции.
Меня начинает подташнивать. Я слишком сильно приземлился на ногу, и она пульсирует как зараза. На верхней губе выступает пот.
– Знаете, похоже, у меня начинается лихорадка. Можете снова померить мне температуру.
Она снова ахает и пишет еще быстрее.
13
Адам
На следующий день я на костылях пробираюсь через столовую. Все за нашим столом двигаются, чтобы я мог примостить ногу.
– Что это? – спрашивает Камила, стуча длинным красным ногтем по бутылке, которую я достал из рюкзака.
– Вода.
– А почему так странно выглядит?
– Мама добавила туда травяного отвара, чтобы ускорить заживление.
Камила передергивает плечами. Если честно, и правда похоже на анализ мочи.
Чарли проталкивается сквозь толпу, замечает меня и сияет как лампочка.
– Боже, – стону я, когда он наконец подходит. – Кто тебе рассказал?
– Да все. Я даже не думал, что такое возможно.
– Никто не думал, – поддакивает Эмеральд. В ее голубых глазах скачут веселые искорки.
Мэтт подтягивает стул и спрашивает у Чарли:
– Ты чего такой довольный?
Резонный вопрос. Кажется, еще никто из нас не видел, чтобы Чарли улыбался.
– Ты не в курсе? – Чарли садится прямее, явно радуясь перспективе просветить того, кто еще не слышал новость.
– А что?
Чарли только успевает открыть рот, как Камила выпаливает:
– Адаму назначили строгое наказание.
– Эй! Я хотел рассказать! – обиженно вопит Чарли.
– Адаму? – Мэтт смотрит так, будто меня обвинили в двойном убийстве. – Как?
Я выкладываю им всю историю про жестокую медсестру – разве что немножко преувеличиваю красоты ради да чтобы сочувствовали посильнее. Теперь всем одновременно весело и обидно за меня.
Ну, кроме Чарли. Ему просто весело.
– Круто.
Я пытаюсь злобно смотреть на него, но из-за смеха получается не очень-то убедительно.
– Совсем не круто. Глупо.
Во время рассказа даже Джесс вынул оба наушника и теперь смотрит на меня с понимающей улыбкой.
– А твоя мама что сказала?
– Сам как думаешь? – Мама своего рода прославилась, когда умудрилась довести нашу учительницу из пятого класса до слез.
Чарли ухмыляется.
– Можно посмотреть, как она порвет медсестру?
– Не хочу тебя расстраивать, но мама не придет. Она хотела, но…
– Ты ее отговорил? – догадывается Эмеральд.
– Просто убедил, что оно того не стоит. – Ведь и правда так. – Она любит бороться с системой, а мне проще махнуть на систему рукой.
– Да ладно. – Чарли запихивает в рот четыре палочки картошки фри.
– Эй, я тоже могу бороться, если надо, – возмущаюсь я.
Мэтт ободрительно кладет руку мне на плечо.
– Мы знаем, чувак.
Все смотрят на меня как на что-то милое и совершенно безвредное.
– Правда. Мне уже приходилось драться.
Теперь они глядят на меня подозрительно. Эмеральд так явно считает, что я просто рисуюсь.
– Честно. Помните Маркуса… в седьмом классе?
Джесс и Чарли переглядываются и начинают хохотать.
– Получить по морде книгой про Гарри Поттера – это не драка, – заявляет Чарли.
– Ну, во-первых, не просто какой-то книгой, а «Орденом Феникса».
Мэтт ахает. Он в курсе, что эта часть самая длинная, книга самая толстая из серии, а значит, представляет наибольшую опасность в качестве оружия.
– Все равно, – настаивает Чарли. – Вот если бы ты врезал ему в ответ…
Честно говоря, подобная мысль и в голову мне не приходила. Помню, как я стоял там, оглушенный болью, а потом обалдел еще больше, когда Маркус упал на пол и принялся плакать и кататься.
– Не мог. У него крышу сорвало или что-то вроде того.
– А почему он вообще тебя ударил? – спрашивает Мэтт.
– О, я знаю, – охотно отвечает Чарли. – Видел всю картину. Мы сидели на математике, Маркус пытался сделать какую-то работу и психанул, потому что Адам никак не затыкался.
Все парни истерично ржут, девочки явно хотят присоединиться, но стараются дать мне возможность сохранить крупицы достоинства.
– Не представляешь, что потом началось. Мама просто с ума сошла.
Они только сильнее смеются.
На самом деле вышло паршиво. Когда мама в тот день приехала забирать меня из школы, я все еще прижимал к лицу пакет со льдом. И вот тут она взорвалась. Я пытался воззвать к ее натуре социального работника, но, похоже, в тот момент она плюнула на все инструкции. Затащила меня обратно в школу и разозлилась еще сильнее, когда директор не стал обещать немедленного наказания. Когда речь шла обо мне, мама могла запросто легко уделать даже мафию.
– Я серьезно, – говорю я, стараясь ничем не выдать веселье. – Она до сих пор вынашивает план мести. Говорит, что просто выжидает.
Джесс с трудом переводит дыхание.
– Чувак, у тебя потрясающая мама.
14
Джулиан
Когда в четверг я прихожу на «Детскую психологию», Джаред лупит кулаками рюкзак у себя под столом, словно это боксерская груша. Я испытываю обычный прилив страха/симпатии, но оглядываю комнату и чувствую умиротворение. Сегодня она похожа на ясли. Повсюду куклы – лежат на полу, привалились к сумкам. Со своим пупсом в руках я прохожу в конец класса. Сажаю куклу на стол и смотрю на ее большие карие глаза и улыбку.
Звенит звонок, а секундой позже пупсы начинают завывать. К нам заглядывает какая-то замученная учительница.
– Можно я прикрою дверь?
Мисс Карлайл печально кивает.
Дверь закрывается, и мы остаемся наедине с воплями.
Девочки судорожно вводят коды на спинах пупсов. Наступает тишина, но тут «просыпается» другая группа кукол.
– Теперь понимаете? – Мисс Карлайл приходится повышать голос, чтобы перекричать шум. – Понимаете, как рождение ребенка может разрушить вам жизнь?
Кукла неотрывно была со мной всю неделю, и временами мне казалось, я могу отличить голодный плач от жалобного, прямо как рассказывали мне родители. В основном шум мне не мешал, хотя пришлось поволноваться, когда пупс разнылся в моем убежище и его крики эхом отдавались под крышей. Но еще больше я испугался, когда он заплакал посреди ночи.
