Арес осторожно взял ее за руку.
— Ничего нового. Когда Франциска вытащила иглу, я
почувствовал себя как-то... странно, непривычно, как будто изъяли все
содержимое.
Они помолчали.
Юноша неожиданно остановился и привлек Алину к себе.
— Я полюбил тебя с первого взгляда, девочка в короне. Я подумал
тогда, что ты самое прекрасное существо на всей земле. С тех пор мое сердце
никогда не пустовало, оно было полно тобой. И нет такого колдовства, которое
заставит меня забыть тебя! Мне не забыть звук твоего голоса, смеха, твои глаза,
милую улыбку, мягкость губ, хрупкость пальцев, нежность кожи и шелковистость
волос. Я живу тобой!
Девушка смотрела на него и не могла вымолвить ни слова.
Арес, грустно улыбаясь, опустил глаза.
Много лет под окном одной принцессы, в надежде, что однажды
она возьмет меня к себе или...
Пойдет с тобой, — закончила за него Алина и уткнулась лицом
ему в грудь. — Твоя принцесса пойдет с тобой.
В целом мире, сколько бы она ни искала, ближе и дороже этого
юноши у нее не было никого. С самого детства она знала, что в ее жизни есть
особенный друг... Ее пытались лечить, но не долечили, потому что лекарства были
все не те.
Укуси меня, — попросила Алина.
Арес засмеялся и пообещал:
Как-нибудь.
Они стояли обнявшись и смотрели друг на друга, пока солнце
не покатилось за снежные верхушки гор.
— Нам пора, — сказал Арес и, весело поморщившись, добавил: —
Белый лимузин был бы куда лучше, но...
Алина застегнула до конца молнию на куртке и боязливо провела
ладонью по жесткой белоснежной шерсти волка.
«Не бойся. Ты только крепче держись», — раздался у нее в
голове голос Ареса.
Девушка перекинула ногу через круп волка и уселась на спину,
ухватившись за толстую шкуру на загривке.
— Домой! — крикнула она.
Где он — их дом? Для нее отныне это не имело никакого
значения.
Сперва Арес двигался неспешным шагом, но вскоре перешел на
легкую рысцу, а с нее на сумасшедший галоп.
С огромной скоростью мимо проносились деревья, Алина
полулежала на мощной спине, и с лица ее не сходила сияющая улыбка.
Эпилог
Между заснеженных берез по широкой тропе бежали белый волк и
золотистая волчица с красной ленточкой на шее.
«Не переживай, у меня тоже не сразу получилось, охота дело
такое...» — заметил волк.
Золотистая волчица набросилась на него, награждая ударами
лап.
«Все бы у меня получилось! Мне просто жалко зайца!»
Арес примирительно лизнул волчицу в нос.
«Уверен, заяц тебе за это благодарен. Купим в магазине
что-нибудь! Чипсы?»
Алина вскочила со снега и бросилась бежать, прокричав:
«Догони меня!»
Лапы утопали в мягком рыхлом снегу, но нестись вперед было
так легко, она не чувствовала тяжести тела, холода и усталости. Лес по обе
стороны от тропы, знакомый с детства и давно позабытый, теперь стал для нее
совсем другим. Она слышала треск каждой веточки в чаще, видела каждую снежинку
на верхушке елей. Лес был живым, он разговаривал, и волчица знала, на каком
языке.
Арес догнал ее и побежал рядом, напомнив:
«Сейчас будет то место, где мы впервые встретились».
Алина вспомнила родителей, и ей взгрустнулось. В детстве
мама с папой возили ее по этой самой тропинке на санках. А в их маленьком
деревянном домике всегда вкусно пахло выпечкой.
Домик с тех пор покосился и как будто осел, но в нем все еще
можно было жить.
Арес тоже выглядел подавленным. Ведь место счастливой
встречи также было местом смерти и могилой.
Волки пробрались под елями и уселись возле заснеженного
бугра. Тут покоилась мать Ареса.
«Ты позвонишь своим приемным родителям?» — неожиданно
спросил он.
«Позвонить? Чтобы порычать им в трубку!»
Волчица наклонила голову, разглядывая могилу, затем сказала:
«Я им напишу... они достойны знать, что они хорошие люди и я
их любила».
Волки недолго посидели около могилы и побежали прочь.
«Как думаешь, не сменить ли мне имя? — поинтересовалась
волчица. — А то волчица Алина как-то не звучит!»
Арес усмехнулся.
«А по-моему, очень даже!»
«А по-моему, ты мне льстишь!»
«А по-моему, ты нарываешься на комплимент!»
Волчица перемахнула через его спину и крикнула:
«Может быть, и так!»
Они неслись вперед, не замечая никого, кроме друг друга.
И, как и прежде, не видели взгляда выцветших каре-зеленых
глаз, который жадно провожал их. Колдунья чуть выступила из-за дерева и стояла
не шевелясь, прижавшись морщинистой щекой к стволу березы. Рука старухи
опустилась в складки черного плаща и вынула одетую в черно-белое клетчатое
пальто куклу с иглой в груди.
В заснеженных Альпах, в невидимом по стороннему глазу старом
замке, се преданно ждал раб. Элиас больше не играл, даже к шахматы, все, что
ему осталось — это любить, вечно и безответно.
Франциска смотрела вслед настоящим влюбленным, и из ее глаз
катились слезы.
Ее время безвозвратно ушло — утекло, как вода сквозь
деревянные доски старой пристани. В сердце, где любовь разбилась на миллиарды
осколков, а надежда превратилась в ненависть, долго жил клубок змей,
согревающих одинокими ночами своим шипением о сладкой мести. Но теперь змеи
уползли, и не осталось ничего, кроме эха немой тоски, звенящего под пустыми
сводами мертвого сердца
Арес — имя бога войны в греческой мифологии.
Аид — имя древнегреческого бога умерших и подземного мира.
Аид царствовал вместе с супругой Персефоной (дочерью Зевса и
Деметры), которую похитил, когда она собирала на лугу цветы.
