Внезапно она сорвалась с места и пролетела мимо Джейсона со стремительностью консервной банки, привязанной к собачьему хвосту.
Джейсон с изумлением проводил глазами пса, который понесся по двору, весело взлаивая и совершенно не обращая внимания на дополнительный груз в виде повисшей на поводке женщины. Оказалось, что пес со всех ног мчится к высокой девушке в сером платье и просторном черном жакете, которая в это время вошла во двор.
— Соня, как вам не стыдно! — истерически вскричала дама с сиреневыми волосами, повинуясь радостным прыжкам пса и безвольно мотаясь вокруг девушки. — Я сто раз предупреждала Евгения, что вам ни на грош нельзя доверять. Мало того, что вы бросили бедного Анрио на произвол судьбы, вы еще и ключ унесли! Ведь вся его еда — на кухне Евгения! А я чем могу его накормить? Не на мою пенсию ему «Педди гри» покупать!
Анрио беспрестанно лаял, не то пытаясь пристыдить девушку, не то выражая бескорыстный восторг при встрече с ней. А она стояла молча, с ошалелым выражением на красивом лице, увидев которое, Джейсон ощутил, что его сердце начало стучать с перебоями.
Все-таки посещение кладбища не прошло для него бесследно! Полубезумные речи могильного стража оказали разрушительное воздействие на психику. Опять же, слишком много духовных сил отдал он мечте о Соне Богдановой, чтобы ее светлый образ вот так взял — и отвязался от него, повинуясь одному только голосу рассудка. Конечно, ведь по улицам этого города она ходила, здесь, наверное, выросла, может быть, жила в этом самом доме — вот ее призрак и решил явиться безутешному поклоннику именно тут. Правда, странно, что появление призрака спустя два года после смерти Сони ничуть не удивило эту женщину и так обрадовало пса. Впрочем, очень может быть, что Соня, как и полагается порядочному привидению, регулярно посещала места своего земного обиталища, вот соседи и привыкли к ней.
Или ему просто мерещится?!
Джейсон невольно прижал ладонь к груди, где покоился под рубашкою его крестильный крест.
Не было ни тени сомнения: перед ним стоит Соня Богданова. Каждую черточку ее прелестного лица он знал наизусть, ее манеру высоко поднимать крутые брови, так что они прятались под золотистой челкой, ее привычку вдруг ни с того ни с сего распускать — и снова натуго сворачивать узел на затылке… Господи, какая же черная, поистине черная тоска терзала его оттого, что эта чудная красота оказалась навеки погребена под могильной плитою, как он ненавидел этого неведомого Аверьянова за одно лишь то, что этот человек сообщил о Сониной смерти!
Сообщил о Сониной смерти…
И внезапно, словно святой православный крест, которого он касался, осенил его спасительным прозрением, Джейсон понял все.
Не напрасно Келли Рассел рассказывала ему о «русских невестах», которые, пользуясь своей красотой, здорово наживаются на легковерных иностранцах. Соня как раз и была одной из них. Она пришла в восторг, влюбив в себя богатого «австралийца с русскими корнями», и принялась методично тянуть из него деньги. Когда дело дошло до личной встречи, Соня придумала трюк с больницей. Однако поклонник оказался слишком темпераментным и нетерпеливым. Чтобы избежать скандала, очаровательная swindler — аферистка, мошенница, вот как это будет по-русски! — отправила сообщение о смерти Сони Богдановой, подписав первой пришедшей на ум фамилией.
Джейсон ошеломленно покачал головой. Казалось, на его глазах вершится бессмысленное разрушение прекрасного произведения искусства.
Искусства?
Это слово напомнило ему, зачем он оказался в Северо-Луцке. Ну да, «Прощание славянки», картина, на которой изображена вылитая Соня Богданова. Через… Джейсон покосился на часы — через три часа ему предстоит встреча еще с одним русским мошенником, который обчистил местный художественный музей, чтобы удовлетворить прихоть иностранца, у которого денег — куры не клюют…
Странно — в минуты больших потрясений в памяти Джейсона непроизвольно оживали такие идиомы языка его предков, о которых он вроде бы и понятия иметь не должен. Нет, серьезно, ну отродясь не знавал он злорадного выражения: «Накося, выкуси!», а тем паче эдакого: «Хрена с два!»
Если перейти на обычный русский разговорный, все это могло значить только одно: Джейсон Полякофф накрепко озлился на свою историческую родину, и если уж не имел возможности отомстить прекрасной мошеннице, желал сквитаться хотя бы с ее воплощением.
Еще не хватало! Отдавать миллион за изображение какой-то там swindler’ши! Все, сделку можно считать расторгнутой. И совершенно незачем таскаться по этому заштатному городишку еще три часа. Немедленно на вокзал, немедленно в Москву, в Шереметьево, сдать обратный билет в Париж и прямиком лететь в Сидней!
А вон и машина, на которой он доедет до вокзала: темно-зеленая «Тойота». Джейсон уже сделал шаг в направлении к ней, как вдруг раздался громкий женский визг. И Джейсон обнаружил, что Анрио, без устали прыгавший вокруг Сони с одурело-счастливым видом, вырвал-таки поводок из рук женщины с сиреневыми волосами.
Обретя свободу, пес подпрыгнул особенно высоко, лизнул Соню в нос — и понесся куда-то прочь, потеряв голову от восторга и волоча поводок за собой. Следом, простирая руки и призывая «Анрюшечку пойти домоюшки», с необыкновенной скоростью бежала его несчастная сиреневолосая водительница. Скоро они затерялись меж бессмысленного нагромождения зданий.
Соня какое-то время смотрела им вслед, потом, пожав плечами, скользнула невидящим взглядом по Джейсону и вошла в подъезд дома номер 49.
Она его даже не заметила! Как говорят русские, Соня его в упор не видела!
Джейсон был так оскорблен, что все разумные мысли вмиг вылетели у него из головы. Черта лысого он вот так утрется и гордо уйдет, оставив мошенницу пребывать в блаженной уверенности, будто ее афера осталась неразгаданной тупым австралийцем. Надо бросить ей правду в лицо. Да еще пригрозить судебным разбирательством. Разве подлый обман Джейсона — не попрание его человеческих прав?
Джейсон шагнул вслед за Соней, намереваясь догнать ее, как вдруг увидел, что дверцы зеленой «тойоты» распахнулись и оттуда вылетели два молодых человека. Один был тощ, губаст и рыжеволос, другого, такое впечатление, долго валяли в серой пыли. Оба наперегонки бросились к тому подъезду, в котором скрылась Соня. Мимо Джейсона они промчались, не обратив на него ни малейшего внимания, и тот невольно уловил обрывки их разговора:
— Настоящая Сонька! Настоящая!
— Смотри, чтоб опять не было осечки. Убью, если что…
— Да бро-ось! Какая может быть осечка? Я ж с ней, сучкой, в пятом классе учился! — Произнеся это, Рыжий вдруг запнулся уже на пороге подъезда: — А как ты думаешь, та, другая, в красном платье, все еще лежит в Женькиной квартире?
— А куда ж ей деваться? Или решила пойти переодеться? Мертвые, знаешь ли, ходить не обучены.
— Ох, и запашок там небось!
— А ты нос зажми. И ходу, ходу!
Рыжий и Серый бросились в подъезд.
