– Да уж не дура!
– А вы разве ее знали в юности?
– Ну привет! Похоже, у нас Альцгеймер и молодежь не щадит. Ты разве не помнишь, что она у меня училась?
Сердце екнуло.
– Я этого даже не знал.
– Да? Ну тогда не только умная, но и неблагодарная девочка. Я, вообще-то, душу в нее вложила, а она даже родному мужу не сказала.
– Так что было-то? Как она к вам попала?
– Да обыкновенно. Твоя мама дружила с ее матерью, которая хотела, чтобы Карина пошла в судебную медицину, поскольку имела в этой сфере нехилые подвязки. Но чтобы попасть на кафедру, надо было иметь блат не в юриспруденции, а в медицине, а у твоей мамы в то время еще не было нужного административного ресурса. Но и полным нулем она тоже уже не была, поэтому договорились так: девочка ходит на кафедру, осваивается, люди приглядываются к ней, и если подходит, то берут. Вот я и взяла ее под свое крыло и осталась очень довольна. Любознательная, умная, целеустремленная – то, что надо.
– И что она делала?
– Что все студенты в таких обстоятельствах. Ходила за мной хвостиком, бумаги всякие дурацкие писала. Иногда я ей доверяла сделать что-нибудь несложное.
– А почему не сложилось?
– Так бывает. Вроде все получается у тебя, все хвалят, а ты понимаешь – не твое. Карина молодец, нашла силы в этом признаться и перешла в терапию.
– Странно, что она мне никогда об этом не рассказывала.
– Ты ж не врач.
– И что?
– Боялась, что у тебя предрассудки возникнут, брезгливость. Я вот, например, замуж так и не вышла из-за этого. За доктора не получилось, а мужики других профессий как-то побаивались меня. Видно, Карина решила учесть мои ошибки.
Разъединившись, Георгий вернулся к машине и только тогда понял, что замерз.
Возле супермаркета стоял стеклянный ларек, торгующий кофе и булочками. Он взял латте в высоком картонном стакане и стал греть об него замерзшие ладони.
Никто не принимает всерьез жаждущих знаний студентов, хвостом вьющихся за своими наставниками. Они что-то вроде тени – есть, но роли не играют. Их даже не вписывают в протокол вскрытия.
Георгий глотнул кофе, и в голове немного прояснилось. Он сейчас думает о своей жене, строгой, но порядочной и доброй женщине, и подобные мысли являются не только паранойей, но и предательством.
Карина ни за что не могла использовать закрытую информацию, чтобы убить Лизу, которая даже не была ей соперницей, но вдруг она кому-то рассказала о том, что видела на практике, кому-то из группы, например?
* * *
Домработницу Люсю пора было расспросить, но Зиганшин с Анжеликой никак не могли понять, как это лучше сделать. Вызывать ее повесткой нельзя, потому что официального дела не существует, а являться в дом и брать на понт не только глупо, но и опасно. Судя по всему, дамочка не из тех, которые спускают обиды, и следователи-энтузиасты оглянуться не успеют, как в соответствующие инстанции полетит жалоба, что некие работники полиции и следственного комитета используют служебное положение неправедным образом, вламываются в дома к честным людям и пытаются заставить их себя оговорить. «И вся ирония в том, что мы подставимся ради начальника собственной безопасности, а он даже не сможет нас отмазать, потому что в отпуске», – вздохнула Анжелика.
Пестряков последние дни ходил мрачный и задумчивый, хоть волна интереса к нему ощутимо пошла на спад. Зиганшин считал, что к концу его отпуска все уляжется, и Георгий Владимирович спокойно вернется на службу.
Ситуация вокруг него создалась немножко скользкая: обвинения, выдвинутые в публикации, выглядели настолько абсурдно, что назначать служебную проверку было бы глупо, а делать оргвыводы на основании голословных и анонимных обвинений – вообще полный идиотизм. Эдак любой преступник сможет сводить счеты с изобличившими его работниками правоохранительных органов, публикуя в интернете про них всякую чушь, и в результате система останется без кадров.
И действительно, пока они думали, как подступиться к домработнице и пытались собрать на нее побольше информации, Пестрякову позвонил начальник ГУВД и бодрым тоном поинтересовался, долго ли тот еще намерен гулять. Он понимает, что бедняга вымотался на страже чистоты рядов, но три месяца – это все же очень сильно многовато, так что пусть отдохнет еще пару неделек, и в строй, в строй!
Зиганшин пригласил друзей на презентацию дизайна нового туалета, которым очень гордился. Обшил стены мрачными панелями под красное дерево, трубу и бачок обернул фольгой, а стекло оклеил остатками пленки под витраж, так что получился настоящий средневековый замок. Даже трещины на унитазе смотрелись теперь благородно.
– Серьезных оснований думать, что Лизу Горскую убил подражатель, у нас нет, – подытожил Зиганшин, когда гости, повосхищавшись его талантами, сели обсуждать дела на кухне. Анжелика на подоконнике, Пестряков на табуретке, а хозяин на ногах или где придется, – но дело о смерти Карины Александровны в принципе можно открывать заново по вновь открывшимся обстоятельствам. Не думаю, что кто-то за это реально возьмется, но теоретически…
– Я бы тебя послала подальше и теоретически, и практически, – заявила Анжелика с подоконника и достала телефон, – после решения суда заводить бодягу только лишь на основании слов какой-то бабы полоумной… Адский геморрой! И это жаль, конечно, потому что появились бы хоть какие-то основания к домработнице подъехать.
– Она невиновна в смерти моей жены, это ясно…
– Это почему это? – перебила Анжелика.
– Да потому что она нормальная женщина.
– Но в Сеть эта нормальная женщина слила инфу!
– Да, потому что это безопасно. А убийство – риск, на который Люся ни за что бы не пошла. И она, кстати, далеко не дура, так что серым пальто вы ее не прижмете. Да, подарила хозяйка. Да, напал на меня Климчук. И мне стало так противно, что я тут же сняла пальто и выкинула, и понятия не имею, как оно снова оказалось на хозяйке. В общем, Люся выкрутится практически при любом раскладе. Меня сейчас больше интересует, почему она решила, что я убил Лизу. По идее, она вообще не должна была знать о том, что у меня погибла девушка, разве что Карина с ней делилась.
– Слушайте, а если я скажу, что у ее сына ВКонтакте есть некий друг по имени Виталий Горский, это как-то поможет? – вдруг громко спросила Анжелика.
Пестряков с Зиганшиным переглянулись. Они, конечно, посмотрели профили Люси в соцсетях, в том числе друзей и подписчиков, а вот сына проверить почему-то не догадались.
Георгий долго рассматривал фотографию молодого человека, прежде чем вернуть телефон хозяйке.
– Да, это Лизин брат, – сказал он глухо, – он стал очень похож на нее с годами.
Зиганшин завладел мобильником Анжелики и быстро пролистал профиль Горского. Последняя запись на страничке была опубликована полтора года назад, незадолго до смерти Карины. Вообще постов было немного, и ни одной оригинальной записи, сплошные перепосты разных психологических пабликов. Фотографий было три, на одной из них Виталий был запечатлен в синей форме на фоне машины «Скорой помощи». Друзей всего семьдесят два человека, и, кроме сына домработницы, ни одного знакомого имени. Хорошо бы войти в аккаунт и посмотреть личные сообщения, но это надо искать специалиста.
