Потом вспомнил, что скоро переедет в квартиру мама с Виктором Тимофеевичем, а сегодня он заберет Найду, так что точно не будет одинок. И попустило.
В понедельник он сидел на службе разомлевший, перебирая в памяти каждый миг чудесных выходных, как вдруг позвонил Пестряков и звенящим от ярости голосом попросил о встрече.
Зиганшин предложил подъехать к Георгию Владимировичу на службу, но тот бросил, что в отпуске.
– А к себе в дом я вас больше приглашать не хочу, вы уж простите.
Зиганшин удивился, чем он так прогневал Пестрякова? Вроде бы расставались без поцелуев, но вполне мирно.
– Давайте ко мне, – предложил он, – адрес пришлю эсэмэской.
– Хорошо.
– Только у меня ремонт.
– Мне это безразлично.
Пестряков появился в девятом часу, стремительный, подтянутый и злой, одетый в прекрасный костюм из тонкой шерсти цвета маренго. Зиганшин тоже о таком мечтал, но в жизни приходится выбирать между детьми и импозантной внешностью.
– Я же предупредил, что ремонт, – сказал он с досадой, – боюсь, вы испачкаетесь.
– Не важно, я все равно дальше порога не пойду.
– Как угодно.
В заляпанных краской трениках и футболке Зиганшин чувствовал себя неуютно рядом с гостем, который действительно не собирался проходить дальше коридора.
Чтобы проявить хоть какое-то гостеприимство, он притащил из кухни табуретку, застелил ее газетами и предложил Пестрякову. Тот сел.
Зиганшин устроился напротив на второй ступеньке стремянки.
– Что случилось, Георгий Владимирович?
– Интересно… весь интернет гудит, а вы в неведении.
Сердце екнуло. Но не успел Зиганшин испугаться как следует, как Пестряков достал айпад, поелозил пальцем по экрану и протянул хозяину:
– Читайте.
Речь шла не о нем, а о Георгии Владимировиче. Какой-то анонимный автор, скрывший лицо за кошачьей мордочкой, а имя за трудночитаемым ником из согласных букв, в страстной и не очень грамотной манере изобличал Пестрякова, как многократного женоубийцу. Текст был озаглавлен «Синяя Борода не по уставу» и начинался с филиппики на тему «кто будет сторожить сторожей». То есть автор был где-то в чем-то начитан и не окончательно дремуч.
Довольно быстро, пока пустословие не успело надоесть, автор перешел к конкретике и заявил, что некто Пестряков, которому родина доверила блюсти чистоту охранников правопорядка, сам грязен, как черт. Может, он и не берет взятки, но, имея доступ к оперативной информации, убивает своих женщин, обставляясь под маньяка. В частности, в девяносто восьмом году убил невесту, симулировав метод действовавшего тогда серийника Тарасевича, а не далее как год назад прикончил собственную жену. Властям и руководству прекрасно известно, что представляет собой Пестряков и что он безжалостный убийца, но им удобно держать начальника ОРЧ собственной безопасности, на которого есть целая тонна компромата. Вот полицейские и замяли убийство Пестряковой, приписав его безответному дурачку, а взамен женоубийца закрывает глаза на их бесчинства. Заключительные абзацы про произвол, выдержанные совсем в кликушеском тоне, Зиганшин просмотрел по диагонали.
– Отвратительный пасквиль, – сказал он, возвращая планшет, – но серьезно его воспринимать нельзя.
– Это вы написали?
– Я?
– А кто еще? – Пестряков усмехнулся. – Сначала приходите ко мне домой, несете какую-то ересь про то, что Климчук якобы не виноват, а через пару недель появляется в Сети это словоблудие. И расходится как вирус.
Зиганшин пожал плечами:
– Зачем мне это? Ну да, я пожалел дурачка…
– Вам жаль этого идиота?
– Честно говоря, да. Меня бы клещ укусил, так я бы бегал о теток терся… Простите, Георгий Владимирович! В общем, чистая лотерея. Как не пожалеть?
Пестряков поморщился:
– Ладно, не об этом. Просто, кроме вас, никому не нужно было вытаскивать смерть моей жены на всеобщее обозрение и мазать меня грязью.
– Так и мне не нужно, – спокойно проговорил Зиганшиин.
Пестряков остро посмотрел на него:
– Да?
Зиганшин кивнул. Он знал, что в подобных ситуациях, когда не можешь доказать, то чем больше оправдываешься, тем меньше тебе верят.
– А что я с вами так высокомерно обошелся при назначении?
– Ну так не завернули же! Да и, по сути… Скажем, нимб вокруг моей головы никому глаза не слепил. Слушайте, а чего гадать-то? Айпи-адрес пробить или симку, да и всё. Проблема решена.
Пестряков тяжело вздохнул:
– Пробили, и всё без толку. Отправили из компьютерного класса медицинского училища, там у них в связи с тугим финансированием программное обеспечение сто лет не обновлялось, все просто – подсаживайся к машине да выходи куда хочешь.
– Ну все равно зацепка.
– Пустить в Сеть чернуху на мента – не такое преступление, чтобы все бросать и искать виновника.
Зиганшин кивнул. Действительно, вычислить злодея в толпе студентов, преподавателей, их друзей и черт знает еще кого – все равно что искать иголку в стоге сена. Но даже если полицейские ради спасения чести мундира очень сильно напрягутся и изобличат виновника, то доказать не смогут и предъявить, по сути, тоже окажется нечего. Клеветнические измышления? Ну хорошо, а вы сначала докажите, что полковник Пестряков не убийца и мне об этом было точно известно, тогда и поговорим за клевету. А пока только тревожный сигнал от неравнодушного гражданина, что такие упыри рулят охраной правопорядка.
– Руководство покамест отправило меня в очередной отпуск, – сказал Георгий Владимирович, – к счастью, я почти три месяца не догулял. А потом, наверное, уволят.
– За что? Если вы виновны, то вас сажать надо, а если нет, то и увольнять не за что.
– Формальный повод всегда находится, чтобы слить человека, нехорошо прогремевшего в информационном поле.
– Да через два дня об этом дурацком посте все забудут, и вы спокойно вернетесь на работу.
– Что-то не похоже. Во всех соцсетях перепост пошел, самые популярные блогогеры тоже отметились и развили тему ментовского беспредела в моем лице. Если так и дальше пойдет, то скоро выйдет фильм. Скажите, Мстислав Юрьевич, это точно не вы?
– Нет, не я. Во-первых, я отношусь к вам с уважением, а во-вторых, уже лет двадцать как не вхож в медицинские училища, – сказал Зиганшин.
Так сказал, что Пестряков поверил.
– Тогда простите.
– Ничего, – махнул рукой Зиганшин. – Может, чаю?
– А давайте. – Пестряков тоже сделал движение рукой.
– Осторожно только идите. Не прислоняйтесь… Так, аккуратненько…
