— Мы можем ожидать двойной свадьбы с твоим братом, Луис? — спросил один из журналистов.
Луис только усмехнулся:
— Мы просто друзья.
— А что на это скажет мисс Виндхэм?
Луис крепко сжал запястье Дейзи.
— У нее нет комментариев на этот счет. А теперь прошу нас извинить…
— Мне есть что сказать. — Дейзи высунула голову из-за его плеча до того, как он успел ее остановить. — Я люблю Луиса, и он тоже безумно меня любит.
Каким-то образом Луису удалось не показать свою реакцию, но лишь благодаря тому, что в школьные годы он занимался в театральном кружке. Он быстро растянул губы в фальшивой улыбке, приобнял Дейзи за талию и притянул ее ближе к себе.
— Это верно, — сглотнув, произнес он. — Мы пара.
Журналисты словно с ума посходили. Последовало столько вспышек и щелчков, словно они находились на поле битвы, и это были выстрелы. И это было сражение, из которого Луис собирался выйти победителем. Никто, даже эта прекрасная маленькая англичанка с ее деспотичным отцом, не сможет заставить его вступить в серьезные отношения с кем-либо. Он был одиночкой и собирался навсегда таковым остаться.
В надежде на то, что до папарацци дойдет его послание о том, что им пора проваливать, Луис быстренько загнал Дейзи в номер и плотно закрыл дверь. Убедившись, что все ушли, он развернулся к Дейзи:
— О чем ты вообще думала?
Она стояла перед ним, выпрямившись и гордо расправив плечи.
— Я не хотела, чтобы они решили, что я одна из твоих фанаток.
— И мы любим друг друга? — Даже произнести эти слова вслух было тяжело.
Ее щеки залились краской.
— Хорошо, признаюсь, я немного переборщила.
— Да что уж там. — Луис даже не пытался смягчить тон. — Я велел тебе молчать. Но нет. Ты взяла и рассказала всему миру, что любишь меня. Зачем?
В ее взгляде появилось упрямство.
— Конечно, тебе все равно. Тебя не волнует, что люди о тебе говорят, а мне надо заботиться о своей репутации. Я не хочу, чтобы меня считали очередной твоей пассией на одну ночь. Мне надо думать о детях.
Луис недоуменно посмотрел на нее:
— О детях?
Дейзи раздраженно выдохнула:
— О моих учениках. Ты ведь слышал, что говорили журналисты. Я преподаю в дорогой частной школе. Родители этих детей отдают огромные деньги за обучение. Как преподаватель я должна соответствовать профессиональным и личностным критериям. Если в школьном совете прознают, что я связалась в Вегасе с легкомысленным плейбоем и кутилой…
— Эй, следи за тем, что говоришь.
Она закатила глаза:
— Не важно.
Луис раздраженно провел рукой по волосам. Нет, не стоит даже об этом задумываться. Его не волновало, что Дейзи о нем думает. Ему не нужно оправдывать свое поведение ни перед ней, ни перед кем-либо еще.
— Хочешь притворяться, что любишь меня, — твое право, но зачем надо было говорить, что и я безумно тебя люблю?
Она мрачно посмотрела на него:
— С чего ты решил, что я притворяюсь?
Его глаза сузились.
— Ты… ты не можешь быть серьезной.
Дейзи рассмеялась:
— Нет, конечно же я несерьезно. Ты последний мужчина, в которого я могла бы влюбиться.
— Почему это?
Дейзи стала задумчиво постукивать пальцем по нижней губе.
— Давай я перечислю. — Она стала по очереди разгибать пальцы. — Ты высокомерный. Чересчур уверенный в себе. Эгоистичный. Заносчивый. Морально извращенный.
Луис резко выдохнул, затем тихо выругался.
— Мне надо было оставить тебя на растерзание этому мерзавцу прошлой ночью. Вот его-то как раз и можно назвать морально извращенным типом. — Ну и в какой-то степени ее отца, связанного с мафией, но Луис не собирался говорить ей об этом, потому что, как бы на нее ни злился, у него не было привычки предвзято относиться к людям из-за того, какие у них родители.
— Почему ты расстроился? — спросила Дейзи. — Я ведь не тяну тебя в ближайшую церквушку, чтобы нас смог поженить Элвис.
Луис пронзил ее ледяным взглядом.
— Пострадала моя репутация. Ты выставила меня каким-то сентиментальным влюбленным Ромео, который сошел с ума от девушки, которую только вчера встретил в клубе.
— Доказываешь мои слова. — Она возмущенно посмотрела на него. — Заносчивый и эгоистичный.
Он ткнул в ее сторону пальцем:
— А ну-ка подожди минутку. Я имею полное право сердиться. Я выручил тебя из передряги, а в итоге мне же это вышло боком.
Дейзи выпрямилась во весь свой небольшой рост.
— Возможно, тебе нужно было воспользоваться ситуацией, когда у тебя был шанс.
Все мысли мигом улетучились у него из головы, вытесненные образом ее обнаженного чувственного тела. И снова безумное желание сковало его. Его невозможно было подавить. Взгляд Луиса потемнел.
— Не играй с огнем, mi passion.
Дейзи нервно облизнула пухлые розовые губы Он все еще помнил их сладость.
— Все нормально, если ты тоже этого хочешь, — внезапно сказала она. — Я имею в виду переспать со мной.
Луис нахмурился:
— Ты вроде сказала, что я заносчивый и эгоистичный?
— Так и есть, но ты мне все равно нравишься.
Луис покачал головой:
— Давай-ка разберемся… Ты хочешь провести со мной ночь?
Дейзи уперла руки в бедра и посмотрела на него так, словно разговаривала с одним из своих учеников.
— Ты вовсе не слушаешь меня, Луис. Меня не интересуют отношения на одну ночь. Я не из таких девушек. Я согласна на непродолжительный роман, пока я здесь на каникулах.
Луис так сильно хмурился, что у него начала болеть голова.
— Тогда зачем ты устроила этот спектакль с признаниями? Зачем сказала прессе, что мы… — он отказывался произносить слово «любовь» вслух, — пара? Почему просто не сказала, что у нас интрижка?
— Мне не только о школьном совете нужно думать, а еще и о том, как отреагирует мой отец. Если в прессе напишут, что я была замечена выходящей утром из номера твоего отеля, он будет готов свернуть тебе шею. Конечно, фигурально выражаясь, но все же. Он будет в бешенстве оттого, что я решила связаться с мужчиной, который меня не уважает. Он у меня… немного старомодный.
— Да, немного. — Луис запустил пальцы в волосы. Эта ситуация становится все безумнее. Ему надо как-то из нее выбраться.
— Я пробуду здесь всего четыре дня, — сказала Дейзи. — Достаточно времени, чтобы повеселиться на каникулах, а потом без всяких угрызений совести расстаться. Отец поймет, что страсть между людьми может быстро перегореть. И я надеюсь, что после того, как мы сделали это заявление перед прессой, он оставит нас в покое.
