Эбби по‑прежнему скрывалась за дверью. Испытывая сильный шок и чувствуя, что земля уходит у нее из‑под ног, Эбби подняла на Габриеля недоверчивые глаза. Она посмотрела ему в лицо, и ее сердце замерло. Она думала о нем постоянно. Каждую минуту она помнила о том, как он потрясающе красив, высок ростом и непозволительно сексуален. Он одарил ее насмешливой улыбкой, и у Эбби засосало под ложечкой; она подогнула пальцы ног.
Как он посмел заявиться к ней и так улыбаться?
Эбби застыла и слегка передвинулась, не позволяя Габриелю войти в дом.
— Ты? — холодно сказала она. — Что ты здесь делаешь?
Габриель, не шевелясь, посмотрел на нее. «Хороший вопрос», — подумал он. Ответа у него не было.
Он мог только таращиться на Эбби, потому что на этот раз ему не удалось очаровать ее своим шармом и напористостью, которые были неотъемлемой частью его натуры.
Сейчас она была именно в той одежде для сна, в какой он ее представлял до тех пор, пока не увидел Эбби в сексуальной ночной рубашке в Севилье. Мешковатая пижама, странные пушистые тапочки, выцветший халат…
Однако именно теперь она выглядела куда сексуальнее, чем в короткой шелковой ночной рубашке с кружевом.
Стиснув зубы, он отвел взгляд от ее грудей под слоями одежды.
— Я пришел… поговорить с тобой, — объявил он.
— В самом деле? О чем?
— Впусти меня. — Он попытался обойти ее. — Я полагаю, твои родители не вернулись из круиза?
— Как ты узнал, где я? — спросила она.
— Мне сообщила твоя соседка. Она была очень услужливой, когда узнала, что я твой босс и я должен тебя увидеть.
— Софи не следовало раскрывать мое местонахождение!
— Вероятно, она не сочла меня хищником, который может тебе навредить.
Эбби свирепо уставилась на него. Она отказывалась вести глупую беседу о том, что ее соседка в Лондоне могла или не могла подумать о Габриеле. Он был потрясающе великолепен и наверняка подъехал к дому Эбби на шикарном автомобиле. Кроме того, он мог в мгновение ока очаровать любую женщину. Поэтому неудивительно, что Софи раскисла и сообщила ему, где сейчас Эбби.
— Ты не ответил мне, что ты здесь делаешь, — напомнила Эбби.
— Эбби… — Не желая ей уступать, Габриель провел пальцами сквозь волосы и покачал головой. — Я не желаю разговаривать с тобой, стоя на пороге. Разреши мне войти. Пожалуйста.
Услышав, как он ее просит, она оттаяла. Более того, не следовало держать Габриеля на пороге. Если кто‑нибудь увидит его, по деревне поползут сплетни.
— Если это связано с работой, — сказала Эбби, когда он вошел в коридор, — тогда я не смогу тебе помочь. Я оставила Рите максимум инструкций. Именно она должна подобрать тебе подходящего секретаря. — Она не смотрела на него, потому что не осмеливалась. Она даже не хотела быть рядом с ним, поэтому отошла к стене и скрестила руки на груди.
Эбби не знала, почему Габриель к ней приехал, и не хотела думать о том, что это как‑то связано с его желанием увидеть ее. Он не мог ради этого взять и оставить работу, потому что по‑настоящему его интересовала только работа.
— Это не связано с делами, — произнес он. — Послушай, я провел за рулем несколько часов. Мы можем посидеть где‑нибудь?
— Я не помню, чтобы приглашала тебя сюда, Габриель. С какой стати мне говорить тебе, чтобы здесь располагался как у себя дома? — Она прищурилась, глядя на него, а потом нетерпеливо вздохнула и направилась на кухню. Присесть следовало не только ему, но и ей.
Габриель последовал за ней. Эбби буквально излучала враждебность, но он не мог ни в чем ее обвинять.
— Я могу предложить тебе кофе, — сказала Эбби, изо всех сил пытаясь оставаться хладнокровной, хотя не переставала перебирать в уме всевозможные причины для приезда Габриеля. — И потом ты расскажешь, зачем ты приехал. — Через пару минут она приготовила две кружки кофе, повернулась и увидела его сидящим за кухонным столом.
Хотя Габриель выглядел смущенным, он по‑прежнему доминировал в пространстве, и Эбби сильнее разозлилась, потому что он вторгся на ее территорию — в ее убежище. Он не имеет права просто заявиться сюда и делать то, что ему хочется.
Она рассказала ему, как она к нему относится, а затем ушла. И он ее отпустил! Внезапно до нее дошло. Кусочки головоломки начали вставать на свои места. Если он здесь не из‑за работы, значит, у него только одна причина визита к Эбби.
Она покраснела от ярости.
— Я знаю, почему ты здесь, — произнесла она низким, дрожащим голосом. Она села лицом к нему, обхватив руками кружку. — Когда я в последний раз видела тебя, Габриель, ты начинал новую жизнь и развлекался с дамочками! Неужели твоя страстная любовница не оправдала твои ожидания? — Эбби насмехалась, скрывая обиду, которая подпитывала ее гнев и защищала от неуклонного влияния Габриеля.
— Она их не оправдала, — сказал он.
— Ах, какая жалость! Ладно, Габриель, если ты думаешь, будто можешь ворваться сюда и вернуться к тому моменту, на котором мы остановились, потому что ты обнаружил, что тебе не удалось меня заменить, как ты предполагал, то ты ошибаешься. Я не желаю иметь с тобой никаких дел. Никогда.
— Я здесь не для того, чтобы вернуться к тому моменту, на котором мы остановились, — спокойно ответил Габриель. — И я не стану склонять тебя к отношениям со мной только потому, что я до сих пор хочу тебя.
— Отлично! — воскликнула она. Однако что он тогда здесь делает? — Ава хорошо себя чувствует? — неуверенно спросила она.
— Мы ходим вокруг да около, Эбби. Я пришел сюда, чтобы… поговорить с тобой. Хотел бы я знать, с чего начать. Мне нелегко говорить.
— Габриель, с тобой все в порядке? — Ей стало страшно. Она запретила себе вставать и бросаться к нему.
Он криво усмехнулся:
— Да. Я в отличной форме. Однажды я говорил тебе, что на свете нет такого микроба, который проник бы в мой организм. Я бы никогда этого не допустил.
Удивившись, Эбби уставилась на него. Под его привычной сдержанностью скрывалась уязвимость, из‑за которой у Эбби перехватило дыхание, и ей это не понравилось. Она не хотела, чтобы Габриель каким‑то образом влиял на нее. Она изо всех сил старалась жить дальше и много часов осмысливала причины, почему ей следовало расстаться с ним.
Она не желает, чтобы он сидел на кухне, красивый и почему‑то неуверенный, и загадывал ей загадки.
— Ну, я не знаю, почему ты приехал, однако не пытайся одурачить меня умными речами.
— На этот раз я признаю, что запас моих умных речей иссяк, — произнес он с такой серьезностью, что Эбби смущенно моргнула. В ее душе затеплилась безумная надежда, которая возникла из ниоткуда. Ее сердце колотилось как отбойный молоток. Она облизнулась, глядя на Габриеля. — Ты сказала мне о своих чувствах, Эбби, а я сделал то, на что был запрограммирован: я побежал в противоположном направлении. Меня не интересовала эмоциональная привязанность, и я не собирался даже говорить на эту тему. Так было всегда, и я не хотел ничего менять.
