Глебу – зятю Альберта Вадимовича, как оказалось, не стоило так трусить. Все удары приняла на себя она – Гуля, – обычная кухарка, проработавшая в этом доме более десяти лет.
– Я что – под подозрением?! – вытаращилась она на мужчину, который представился ей майором Новиковым. – Но я же…
– Вам нужно просто отвечать на мои вопросы, – перебил он ее.
Он вообще ее все время перебивал. Не давал нормально ответить. Ей и так было нелегко собраться с мыслями, а тут он еще перебивает. Вот и выходили ее ответы смазанными, невнятными. И подозрительными, да.
– А как вы объясните, что сейф в кабинете вашего хозяина оказался открытым?
– Не знаю. Я почти никогда не входила в его кабинет.
– А если вдруг там обнаружатся ваши отпечатки? Может такое обнаружиться, нет?
– Возможно. Я иногда подавала туда чай хозяину. Редко, но случалось. И в кабинете сегодня хозяин был. Может, и сейф открыл. И забыл закрыть.
Она тут же подумала, что уборщица давно должна была смыть все следы ее редкого присутствия в кабинете хозяина, но вслух об этом не сказала, потому что…
Потому что майор Новиков плохо на нее смотрел. Никуда не годились его взгляды. Не было в них ни сочувствия, ни понимания. Он был очень раздражен, догадалась Гуля. Вечер. В его семье наверняка ужинали. И тут его срывают из-за стола неожиданным телефонным звонком.
– Простите. Можно я курицу из духового шкафа вытащу? – попросила Гуля, беспомощно оглядываясь в сторону кухни.
Ее допрашивали в гостиной, она располагалась напротив кухни, через полутораметровый перешеек коридора.
Духовой шкаф сам отключился. Был поставлен на время. Но она не любила, когда выпечка или жаркое оставались долго в духовке. Запахи впитывались в стенки, буквально влипали, приходилось мыть дольше и тщательнее. И…
Ох, о чем она думает! У нее больше нет хозяина. У нее больше нет работы. Она вообще майором Новиковым подозревается во всех смертных грехах.
– Вот скажите, почему он вдруг вам оставил свой мобильник? Почему? Никогда не оставлял, а тут вдруг оставил?
– Потому что ждал звонка.
– Чьего звонка?
– Ну, откуда же я знаю, – попыталась она вежливо возмутиться и посмотрела в сторону частного детектива.
Тот сидел в сторонке со скучающим видом и ковырял ноготь на большом пальце левой руки. На нее не смотрел. Будто и не знал ее вовсе.
Она разозлилась.
– Вот он позвонил, – ткнула она пальцем в частного детектива. – Видимо, его звонка Альберт Вадимович и ждал. Боялся, что в душе не услышит. Оставил мне.
– И его же ждал к ужину? – Майор Новиков жадными глазами издали оглядел накрытый к ужину стол. – На две персоны накрыто, я не ошибся?
– Совершенно верно. Велено было накрыть на двоих.
– Его ждал к ужину? – нелюбезно ткнул пальцем в сторону детектива Новиков.
– Не знаю. Нет. Вряд ли.
– Почему вы так думаете?
– Он на него работал. Его никогда не приглашали к столу. Чай, кофе. И то не всегда. Альберт Вадимович ему платил за работу. Таких людей он не сажал за свой стол.
– И вас тоже? – усмехнулся с нехорошим намеком Новиков.
– Я – не исключение.
– Кого же он ждал к ужину?
– Меня, – раздался тихий голос из дверей гостиной. – Мы созванивались. Условились о встрече.
– Да? Среди недели? Что за необходимость? – Новиков задрал голову к потолку, пробормотав все это будто для себя.
– Назрел разговор. Решили встретиться. Это запрещено, майор?
Руки зятя Алберта Вадимовича заметались. Он больше не прикрывал ими лицо, он словно пытался отряхнуть одежду.
Нервничает! Такой вывод сделала Гуля. И тут же, поймав взгляд Новикова, поняла, что он с ней солидарен.
– Это не запрещено. О чем вы, Глеб Сергеевич! Просто странно, не находите?
– Что именно?
– Вы назначаете встречу с тестем. Предстоит важный разговор. К слову… – майор приложил кончик пальца к губам. – Разговор не относительно опеки над вашим сыном? Слышал, у вас с вашим тестем возникли некоторые разногласия в этом вопросе.
– По этому вопросу. Правильнее говорить, майор, по этому вопросу, – взвился Панкратов.
Он уже не стоял в дверях. Он уже энергично ходил по гостиной.
– И да, да, мы собирались говорить и об этом тоже. Но уверяю вас, мы пришли к соглашению. И сегодня вечером собирались утрясти некоторые детали.
– Точно? – недоверчиво поднял брови покрасневший Новиков.
Его задело замечание. Но больше задело то, что он не смог достойно осадить зарвавшегося политика. Не на Валеру он нарвался – Глеб этот, хлеб! Тот бы быстро на место его поставил. Но нет его, в командировке он с группой, возглавляемой подполковником Самоваровым.
– Абсолютно, – заносчиво ответил Панкратов. – Я был приглашен к ужину. Вы лучше спросите у детектива, что ему понадобилось здесь в столь поздний час? Зачем он явился?
Три пары глаз уставились на детектива, скромно сидевшего в углу на стуле.
– Зачем вы приехали? – спросил Новиков. – Вам тоже было назначено?
– Нет. Не было.
– Тогда зачем вы здесь? Это ведь вы обнаружили тело и вызвали полицию?
– Немного не так, майор, – узкие глаза детектива превратились в крохотные щелки. То ли он так сердился, то ли веселился. – Тело обнаружил я. Полицию вызвала работница Альберта Вадимовича.
– Это детали, – грубо осадил его Новиков.
Не хватало еще этому частнику его поправлять!
– Зачем вы приехали?
– Мне нужно было поговорить с Альбертом Вадимовичем. Точнее, сообщить ему кое-что. Он не ответил на телефон. Ответила она, – он мотнул подбородком в сторону Гули. – Сказала, что хозяин уже сорок минут в душе. Я счел это подозрительным и приехал.
– Почему? Почему подозрительно, что человек принимает душ сорок минут? – задумчиво пробормотал Новиков.
– Потому что он никогда прежде так не делал, – вставила Гуля. – Даже ванну принимал быстро. Детектив приехал. Мы поднялись, а там…
– А там тело вашего хозяина со следами удушения на кафельном полу, – закончил за нее Новиков. И вдруг дотронулся до ее руки. – Вы не переживайте, Гуля. Вы вне подозрений. Наш эксперт уже сделал предварительное заключение. Убийцей был человек достаточно сильный. И не маленького роста. А ваш рост метр шестьдесят, если не ошибаюсь?
– Метр шестьдесят два, – поправила она его с грустной улыбкой. И кивнула на детектива. – Он чуть выше. И он не убивал.
– Тогда кто? Кто еще мог быть в доме?
– Я не знаю. Я возилась с ужином. Не слышала ничего. Радио играло. Громко.
