Мария, Маша, Маня. Она услышала свое имя в трех разных вариантах. Значит, он не пьян, просто мается душою. Когда он бывал пьян, то называл ее просто Марией, противно затяжно икая.
– Ты же должна быть на экскурсии, – неожиданно вспомнил Кузьмич.
– Я на экскурсии.
– И? Не понравилось? Скучно стало? Чего звонишь?
Она молча проглотила упрек. Да, да, в последнее время они нечасто созванивались, еще реже виделись. Не будет пьянствовать! Слабак! Он и ее в свое время профукал из-за своей слабости к пороку. Талантлив же был, невероятно талантлив. А все пропил!
– Звоню, потому что у меня для тебя есть сюжет.
– О-о-о! Не начинай! – взвыл Кузьмич. – Даже слушать не хочу, что тебе там навеяло среди старых кирпичей. И даже хочу предупредить: вся эта трагическая любовь – выдумка. Сверялся с историческими фактами. Так что, Мань, отстань. Слышишь рифму?
– Заткнись и слушай, – приказала она, терпеливо выслушав его нытье. – Внимательно слушай!
Когда она закончила рассказывать, Кузьмич молчал непозволительно долго. Она даже засомневалась, дождался ли он конца ее истории, не заснул ли, завалившись на диван? Но он вдруг подал голос:
– И ты хочешь, чтобы я написал эту историю?
– Я хочу, чтобы ты для начала начал писать эту историю. Прямо с сегодняшнего дня. Прямо с того момента, как мои мокасины коснулись щербатого асфальта запущенной автобусной стоянки. А потом…
– А потом?
– А потом тебе надо будет съездить туда. Это не так далеко. Номер городского телефона, по которому девушка звонила, указывает на соседнюю с нашей область. Город и адрес найдешь по справочнику. Ты же следопыт. Что-то подсказывает мне, что девчонка в бегах. Даже с соседкой не стала говорить, наврав с три короба. Так что давай, Кузьмич, действуй! Уж эту-то историю точно никто еще не писал до тебя!
Глава 14
Полковник смотрел на Арского как на врага номер один. Своего личного, кровного, понимаешь, врага. Столько лютой ненависти было в его взгляде, когда он медленно протянул:
– Та-а-ак! Это что еще, капитан, за новости?! Ты хоть понимаешь, что только что сказал, а?!
– Так точно, товарищ полковник.
Валера вытянулся. Он по такому случаю, по случаю сегодняшнего доклада, который по некоторым причинам не мог делать Новиков, потому что его невразумительная речь вызвала бы неминуемый скандал, явился сегодня на работу в форме. Чтобы полковник к нему прицепиться не мог еще и за это.
– Ты только что скомкал стройную версию силового ведомства, с которым нам ссориться ну никак не резон, раз! – рокочущим от еле сдерживаемого бешенства голосом проговорил полковник и положил остро отточенный карандаш в центр стола. – Ты поставил под сомнение двухнедельную работу их отдела, попросту смял ее и отправил в мусорную корзину. Два!
Еще один остро отточенный карандаш лег в центр стола.
«Если полковник продолжит говорить, то на столе образуется целый частокол из карандашей», – лениво подумал Арский.
Он не трусил. Не собирался отступать. И вполне понимал Новикова, который трижды репетировал свое выступление перед полковником и трижды его проваливал. Не находил веских аргументов, когда Валера, копируя манеру полковника, принимался задавать Сереге едкие вопросы.
– Давай лучше я сам, – предложил он вчерашним вечером другу Сереге.
И тот согласился. Но на определенных условиях.
– Я как бы тоже с тобой буду не согласен, Валер, ага? Иначе как объяснить, что ты поверх моей головы на доклад к полковнику суешься?
– Не соглашайтесь со мной никто, мужики, – ухмылялся Валера. – Но я знаю, что я прав.
– И этого, капитан, достаточно, – ограничился двумя карандашами полковник, тут же смахнув их со стола на пол. – Этого достаточно, чтобы я тебе приказал заткнуться. И не соваться со своим домыслами, и идти сам знаешь куда!
– А я никуда, товарищ полковник, и не собирался соваться. Я к вам пришел на доклад.
– А что майор? – Полковник подозрительно прищурился. – Тоже не согласен с тобой? Или не рискнул? Не рискнул выставлять себя законченным дураком?
– Не могу знать, товарищ полковник, – высоко вскинул Арский подбородок, чтобы не заржать.
Полковник был умницей! В прежние годы у него была самая лучшая раскрываемость по району.
– Ясно… Не сумел твой дружок толково объяснить, с какой такой стати ты собрался гадить коллегам из другого силового ведомства, а заодно и нам. Ты что, Арский, не понимаешь, что ли, ничего? Не разбираешься в политической подоплеке данного дела?
Валера промолчал.
– Даже если этот взрыв не был направлен на их свидетеля, то он все равно был направлен на него! Тебе это понятно?
– Так точно.
– Тогда чего ты здесь? Да по форме! Чтобы я тебя еще и за твои потертые джинсы не взгрел?
– Так точно, товарищ полковник. – Арский даже губу прикусил, расползалась в улыбке, гадкая.
– Ладно, сядь уже, клоун, – проворчал полковник и наклонился, собирая с пола карандаши.
Валера послушно присел на стул. Когда полковник принимался ворчать, можно было не переживать – выслушает.
– Давай с самого начала.
И Валера начал:
– Когда я более детально опросил пристава Голубева, работавшего в тот день в суде, то выяснил, что он сомневается. И под сомнение попали его собственные утверждения, что с сумкой в зал заседания в тот день прошла именно Алла Иванова.
– Другими словами, с сумкой была не она?
– Голубев сомневается, – подчеркнул Валера. – Поэтому и остерегается пока сотрудничать с нашими коллегами. Боится ответственности.
– Ясно дело! Пустил следствие по ложному следу! – фыркнул полковник со злостью. – Он не в себе, что ли, капитан? Как можно было утверждать что-то, если сомневаешься?
– Товарищ полковник, он, может, и не стал бы делать никаких заявлений, если бы его в спину не подталкивали.
– Хочешь сказать, что на него оказывали давление?
– Конечно, определенное давление было. Нужно было взять след в первые же часы расследования. Они его и взяли. – Валера кивком указал на окно, намекая на коллег. – Иванова была зарегистрирована. По свидетельствам очевидцев, сидела как раз за спиной их важного свидетеля. Водила дружбу с одним из подследственных, которых, к слову, теперь пытаются обвинить в провокационной драке в ресторане. Ох, так закрутили!
– А ты думаешь, что все гораздо проще?
– Нет, я так не думаю, товарищ полковник. Просто нет во мне уверенности, что взрыв был направлен именно на их важного свидетеля. Там же ведь рядом с ним сидела его двоюродная сестра – Дина Панкратова. Ее супруг и отец – не последние люди в городе. Могли кому-то перейти дорогу.
