Но автомобиль пронесся мимо и скрылся вдали.
У Трапезникова ноги подогнулись. Сел на траву, все еще сжимая деревянную рукоять страшного орудия и тупо размышляя, что надо было бежать, а не храбростью похваляться!
Но он же не мог бросить эту женщину.
Жену бросил, бежал, как трус, а сейчас что с ним такое случилось? Почему эту бросить не смог?
Значит, он не трус? Или дело вообще не в нем, а в ней, потому что ее обязательно надо было спасти?..
Склонился над ней, вгляделся в бледное лицо, не сомневаясь в том, кого именно увидит.
Да, хоть глаза у нее были закрыты, Трапезников сразу узнал ее по этой родинке в уголке рта. Да не только по родинке… Узнал, в общем!
– Женя… Женя, очнитесь, – позвал чуть слышно, однако она не приходила в себя.
Приложил пальцы к ее горлу – кожа холодная, пульс частый, но еле прощупывался. Очень глубокий обморок! Трапезников примерился – на руки поднять ее он сможет, но далеко ли унесет? Да и куда нести-то? Он ведь так и не узнал, где она живет.
Да в любом случае нести Женю к ней домой нельзя: вдруг ее адрес известен Верьгизу, и этот мерзавец поджидает там?
Трапезников подумал-подумал, потом достал из кармана телефон и после минутного поиска нашел в интернете координаты Яндекс-такси. Выбрал именно его, потому что обычному диспетчеру пришлось бы назвать адрес вслух, а Трапезников опасался, что Верьгиз каким-то образом может его услышать. Нет, конечно, Верьгиз умчался, Трапезников это сам видел, но от почти суеверного страха перед этим человеком все же не мог избавиться. Презирал себя за это, но бояться не переставал!
Значит, он все же трус? Или нет?..
Так или иначе, страху сдаваться он не собирался. Однако меры разумной осторожности следовало предпринять! Если Верьгизу – предположительно! – известен адрес Жени, он наверняка знает и адрес Трапезникова.
От кого? Да от Валентины, конечно!
Ох, как кольнуло в сердце при воспоминании о ней…
Он бросил жену в опасности, в которую она сама его вовлекла. Получается, Валентина его предала? А он ее?
Опять сердце сжалось в тугой, болезненный комок, но в эту минуту звякнул телефон: пришло сообщение о том, что такси подъезжает.
Трапезников сунул секач под куст – жалко было расставаться с таким замечательным убойным оружием, но если таксисту еще как-то можно заморочить голову байкой о внезапно потерявшей сознание жене, которую надо срочно отвезти домой, то присутствие секача в руках любящего супруга вряд ли будет объяснимо! Таксист просто умчится, а потом полицию вызовет!
К тому же не факт, что оружие Верьгиза само собой не оттяпает Трапезникову голову среди ночи.
Бред…
Бред, да! А кто не бредил бы, доведись ему испытать то, что испытал за последние двое суток Трапезников?!
Он начал поднимать Женю, но заметил валявшуюся неподалеку дамскую сумку. Ее сумка, конечно, значит, надо забрать. Подобрал, повесил себе на плечо, уже взял было Женю на руки, но тут в траве что-то засветилось и раздался легкий напевный звук.
Трапезников подумал бы, что это подал голос особенно звонкоголосый светлячок, но вспомнил, что светлячок только светится, а не поет, а поет сверчок запечный, который в траве не живет; к тому же мелодия была хорошо знакома всем обладателям «Samsung Galaxy», потому что по умолчанию сообщала о самых разных уведомлениях. Называлась она «Robot». Трапезников снова положил Женю на траву и отыскал серебристый телефон в пластиковой накладке такого же цвета.
Чей он? Ее? Или Верьгиз потерял во время драки? Если так, хорошо бы влезть в его память… А впрочем, насколько помнил Трапезников, у Верьгиза был какой-то крутейший айфон: привелось увидеть случайно. Значит, «Самсунг» принадлежит Жене. На экране высветилась надпись: «Алик Фрунзевич».
Неведомо почему Трапезников почувствовал ревнивый укол в сердце: а это еще кто такой?!
И, машинально, а может, и не очень машинально, нажав на извещение, прочел текст сообщения:
«Женя, сейчас, наверное, уже поздно, но если все-таки не спите, перезвоните, пожалуйста, есть важная информация! Алиев».
Небось этот Алик Алиев какой-нибудь поставщик чего-нибудь косметического для того салона, в котором работает Женя. Вот сейчас с этим точно нет никакой спешки! Очнется Женя и перезвонит ему.
Трапезников сунул телефон в свободный карман джинсов, поднял наконец Женю и медленно двинулся к дороге, рядом с которой уже притормаживал автомобиль с приметным желтым трафаретом на крыше кабины. И тут наконец-то ожгло вопросом: почему Верьгиз хотел убить Женю? Чем она была для него опасна? И показалось, что сначала намеревался изнасиловать ее?
А Валентину он тоже насиловал? Или она отдалась своему лекарю по доброй воле?
Почему-то Трапезников не сомневался в том, что его жена принадлежала Верьгизу. Боль в сердце подсказала, какое-то шестое, седьмое, восьмое чувство… неизвестно, что именно преисполнило его уверенности: Валентина и в самом деле предала мужа, причем без всякого насилия. И не под гипнозом…
Если жена изменяет мужу, кто виноват? Она? Любовник? Сам муж?
Может быть, Верьгиз уверил Валентину, что от него она обязательно зачнет ребенка?
Может быть. Только кого же произведет на свет женщина, которая лежала в постели с Трапезниковым, у которой были объеденные рыбами пальцы и из которой выполз могильный червь?..
Трапезникова чуть не вырвало от ужаса и отвращения, он едва не уронил Женю. Пришлось несколько секунд постоять, унимая горе, страх, обиду, ненависть и смиряясь с тем, что он ничего не понимает в происшедшем. Поймет ли хоть когда-нибудь?..
Однако сейчас не было времени доискиваться ответа на этот вопрос: пора было начинать морочить голову таксисту!
Впрочем, тут Трапезникову повезло: водила оказался редкостным пофигистом! Видимо, много он чего в жизни повидал, поэтому только угукнул, когда Трапезников пробормотал байку о внезапно лишившейся чувств супруге, осторожно положил Женю на заднее сиденье и дал таксисту адрес: Вишневая улица, 40.
Опасаясь непостижимых происков Верьгиза, Трапезников решил на время укрыться в небольшом частном домике, который достался ему после смерти двоюродной бабушки Марьи Сергеевны, нежно любившей внучатого племянника. Дом находился в Высокове, некогда считавшемся чуть ли не окраиной Нижнего Новгорода, но в последние годы его окружили большие и малые микрорайоны с высотными зданиями, что, впрочем, не помешало сохраниться нескольким десяткам старых домов, домиков и домишек, окруженных садами и огородами, теплицами и сараями. Иногда здесь орали ни свет ни заря петухи, заходились гоготом гуси, блеяли козы и даже мычали коровы. А однажды на полянке в заросшем травищей овраге Трапезников повстречал бабульку, которая безмятежно пасла с десяток овец! Такие пасторальные детали придавали Высокову некую замшелую патриархальность, которая очень нравилась Трапезникову. Но главное, что об этом доме никто не знал. Нет, конечно, Валентине было известно, что у мужа где-то есть какая-то халабуда в Высокове, но сама Валентина там никогда не бывала: она была еще пущей урбанисткой, чем муж… вот только от урбанизма этого ничего не осталось, стоило ей оказаться в Сырьжакенже!
