– Конечно, – улыбнулась я, – у вас, наверное, в основном женщины работают, поэтому я выбрала авторов на свой вкус. Татьяну Полякову, Татьяну Устинову, Миладу Смолякову…
– Ой, как я их всех люблю, – по-детски восхитилась Жданова, – девочки наши в очередь выстроятся. И единственный мальчик. Прямо не знаю, как вас благодарить. Нам не часто подарки достаются. Звезды любят по детдомам ездить, в хоспис неохотно заглядывают. Я их понимаю. Дети веселые, у них вся жизнь впереди. А у наших подопечных дни на земле заканчиваются. Малышу можно сказать: «Учись хорошо, слушайся учителя, получишь профессию, найдешь свое место в жизни, многого добьешься». А умирающего чем ободрить? Не умеют люди с нашими пациентами беседовать, теряются.
Я решила осторожно перейти к нужной теме:
– Вы сказали: «И единственный мальчик». Среди врачей есть мужчина?
– Доктора, медсестры – женщины, – объяснила Жданова, – а санитар у нас Мирон. Очень хороший человек, вся тяжелая физическая работа на нем. Не хотят к нам парни идти, зарплата маленькая, служба трудная морально. Мирон – воцерковленный человек, он сюда не за деньгами пришел. Когда нанимался, сказал: «До сорока лет я был безобразником, натворил грехов! Потом вразумился, сейчас хочу людям помогать, авось Господь за это меня помилует. Сколько мне заплатите, за то и спасибо. Семьи нет, я только за себя отвечаю, а мне много не надо». Каждый день думаю: где мне второго Мирона найти?
– Может, объявление дать? – предложила я.
Елена поставила передо мной чашку с чаем.
– Я уже наняла один раз красавчика. Он откликнулся на сообщение на нашем сайте. Странно в моем возрасте быть столь наивной. Обычно я очень придирчива к подбору сотрудников, проверяю их со всех сторон. Да в хосписе случился просто Армагеддон! Заболели восемь сотрудников, включая Мирона! Вы же понимаете, кто у нас лежит, люди на грани между жизнью и смертью. Им достаточно легкого насморка, чтобы уйти на тот свет. Поэтому я без устали внушаю персоналу: «Если только заскребет в горле, оставайтесь дома. Не нужен бюллетень. Если грипп подцепили, ОРВИ, отлежитесь и выходите на службу. Зарплата вам будет начисляться как здоровым. Лист нетрудоспособности оформляйте только в случае операции или затяжной болезни. И всегда делайте прививку от гриппа». Я людей знаю, и они меня изучили, понимают, что со мной надо беседовать честно. Нужен лишний выходной по семейным обстоятельствам? Приди ко мне, откровенно расскажи, в чем дело, не ври. Свадьба у подруги, муж пригласил в ресторан, день рождения у матери – я все пойму, отпущу, за тебя другие отработают. А ты за них, когда им лишний денек понадобится. Но лгать нельзя! И вот! Восемь человек свалились! Я сначала запаниковала, потом обзвонила наших пенсионерок, кто ранее в хосписе служил, и попросила: «Девочки, выручайте. Беда, молодежь хилая слегла!» И они все явились, безотказные мои. Одной семьдесят два, другая на год моложе, третьей и четвертой по шестьдесят девять. Бойкие, отлично с обязанностями справляются, приглашаю их на время отпусков сотрудниц. Но поднять больного бабулькам не по силам. Мирон лежал с высокой температурой. И тут прилетает на сайт сообщение: «Я, Фомин Игорь Борисович, медбрат…»
Моя сумка издала тихое жужжание.
– Простите, – извинилась я и вынула сотовый, – мама беспокоит, она очень волнуется, если я не отвечаю. Да, мамочка.
– Привет, доченька, – захихикал Кузя, – отвлекаю тебя по важному поводу. Мужик, который использует паспорт Урусова, на самом деле Гайкин Афанасий Емельянович. Окончил медучилище, работал медбратом в разных местах, отовсюду уходил по собственному желанию. Но думаю, в реальности его гнали вон за воровство. Потому что потом мужика посадили за кражу вещей и денег пациентов клиники, где он состоял в штате. Отсидел, вышел и исчез. Жена с ним развелась очень давно, слышать о бывшем супруге не желает. Имел десятиметровку в коммуналке, ее расселил банкир, всем выдал по квартире. Гайкину тоже досталась своя норка. Так он ее продал и пропал. Несколько лет о нем ничего не было известно, потом мужик вдруг прописывается в двухкомнатной квартире. Где он ее взял? Сейчас ищу ответ на сей вопрос. Ну, все, доченька, не забудь шапку надеть и штаны с начесом под юбку. Инфу про Гайкина тебе на ватсапп кидаю.
– Спасибо, мамочка, и тебе хорошего дня, – ответила я, потом посмотрела на Елену. – Извините!
– Отлично вас понимаю, – улыбнулась Жданова, – мне мамуля утром звякнула, велела шапку надеть и панталоны с начесом.
Я рассмеялась.
Главврач развела руками.
– Мама – такая мама. Раньше я злилась на нее, что с глупостями ко взрослой дочери пристает. А семь лет назад у нее инсульт случился, так я теперь каждому ее звонку радуюсь. Шапку? Штаны? Все натяну, только живи, мамуля. Значит, сбросил на сайт Фомин Игорь Борисович заявление о приеме на работу. Медбрат, есть все документы. Работал в частной клинике. Я пригласила его на беседу. Спросила: «У нас маленькие оклады, на прежнем месте вы намного больше получали, почему ушли?» Он ответил: «Устал от богатых пациентов. Большинство из них женщины, они по докторам от скуки шляются. Мне с такими не интересно. Я в храм хожу, хочу людям помогать. Деньги меня не волнуют, бобылем живу, мне много не надо. Есть один свитер? Прекрасно. Зачем второй?»
Жданова вздохнула.
– Следовало его тщательно проверить. А я, дурочка, обрадовалась! Второй Мирон пришел! Да еще положение пиковое, народ слег, старухи надрываются. Предложила Фомину: «Можете прямо сейчас на работу выйти? Если да, оформлю вас задним числом, получится, что вы сегодня полный день трудились. Деньги вам заплатят». Он в ответ: «Да рубли – не главное. Основное – людям помочь». Мы на него одно время нарадоваться не могли. Потом Мирон ко мне пришел.
– Елена Борисовна, Фомин не воцерковленный, он не ходит в храм.
Я отмахнулась:
– Сама раз в году в церковь на Пасху заглядываю. Душно там, стоять надо долго, старухи сердитые вокруг. Иди, работай!
Мирон не ушел.
– Так вы и не утверждаете, что верующая. А он соловьем поет, как Бога любит, а сам в среду и пятницу колбасу жрет.
Я рассердилась:
– Претензии к его работе есть?
Мирон покачал головой. Я отрезала:
– Если человек нормально трудится, то пусть он сосиски хоть с утра до ночи лопает! Конец! Не появляйся в моем кабинете больше с этими разговорами!
Жданова нахмурилась:
– Дарья, вы же не из благотворительной организации?
– Книги вам привезла, – напомнила я, – много разных.
– Огромное спасибо, – поблагодарила главврач, – но ни один, даже добрый, человек не станет долго слушать песню про какого-то медбрата. Зачем она ему? А у вас в глазах светится неподдельный интерес. Вы кто?
– Дарья Васильева, – вздохнула я, – частное детективное агентство. Лихо вы меня раскусили.
– Мой муж служит в полиции, – пояснила Елена Борисовна, – я кухарка следователя, набралась от него ума. Что вам от меня надо?
