Проконтролировав порядок и накрутив китайских коммунистов о недопустимости самосудов, Кирилл наконец вздохнул спокойно. Его личный штаб – Горшенин, Надя, Вера и сержантское отделение под командованием капитана Умида Ходжаева, расположился, словно готовился к войне со всем миром. Даже его адъютант, переведенный в корпус сравнительно недавно, нагрузился оружием и боеприпасами так, словно был живой иллюстрацией правила «патронов много не бывает».
Кирилл, чуть прищурившись, посмотрел на своих бойцов и довольно улыбнулся. Даже по меркам двадцать первого века они не выглядели смешно. Короткие автоматы, боеприпасы и снаряжение на разгрузке, шлемы полусферической формы и у каждого хвостик антенны радиостанции. Конечно, такие средства связи были пока довольно дороги, но Новосибирский радиозавод уже вышел на проектную мощность, и полупроводниковые радиостанции все больше и больше поступали в войска. Удалось даже наладить выпуск галогенных лампочек для фонарей и коллиматорных прицелов, так что под цевьем АК-40 находился нормальный тактический фонарь, а сверху удобный прицел. Боец в полной боевой выкладке, по здешним меркам, напоминал скорее космонавта, чем солдата, и это неизменно изумляло всех, кто первый раз сталкивался с советским спецназом.
– Тащ комкор, прибыла группа от старшего лейтенанта Мирского.
– Отлично. – Кирилл кивнул. – Пусть принимают тут хозяйство под охрану.
– А мы? – Надя подняла защитный плекс шлема наверх и развернулась к Новикову.
– Так время уже… – Кирилл задумчиво посмотрел на жену. – Надо бы перекусить… Пойдем. Отыщем тут какой-нибудь ресторан. Насколько я помню, здесь должны неплохо кормить.
Два бронетранспортера, пыхнув сизым дымом, лихо развернулись и покатили по улице, распугивая своим видом конные экипажи и автомобили.
Ресторан Хуамы, известный на весь Харбин русской и западной кухней, впервые принимал таких гостей.
Похожие на рыцарей в доспехах, они прошли группой до большого сдвоенного стола, и когда Надя стянула горшок шлема с головы, подвесила его на специальный крючок разгрузки и надела берет, зал тихо ахнул. Красотка с короткой стрижкой выглядела совершенно неземной. Следом сняли шлемы Вера и шифровальщица Анастасия, ввергнув публику в совершеннейший шок.
Захват города произошел так быстро и тихо, что большинство горожан так и не поняли, что живут уже в новой реальности. Поэтому улицы и рестораны были заполнены хорошо одетой публикой, а газетчики продавали уже неактуальные новости.
Тихо посмеиваясь, Новиков стянул свой горшок и, сняв разгрузку, остался лишь в камуфляже и с парабеллумом в поясной кобуре.
Официант уже ждал заказ, и, быстро договорившись с ним, Кирилл устало откинулся на спинку стула.
– Я, честно говоря, ожидала другого. – Надя обвела взглядом зал.
– Золотых погон и звяканья шпор под мазурку? – Кирилл негромко рассмеялся. – Так любая форма уже истрепалась бы за такое время. В форме только какие-нибудь деятели Российского общевоинского союза или им подобных организаций.
– А кто они? – Вера также внимательно смотрела вокруг.
– РОВС? Да сволочь всякая белогвардейская. – Кирилл скривился. – Есть, конечно, и среди них приличные люди, но основной костяк именно убежденные враги советской власти.
– А мы их?.. – Вера кровожадно сверкнула глазами.
– Кто замазан в крови – разумеется, – Кирилл кивнул. – А остальные пусть катятся своей дорогой.
– И многие, как вы говорите, замазаны? – Владимир Всеволодович Ракитин, бывший генерального штаба подполковник, а ныне капитан НКВД и заместитель начальника штаба первой бригады, поднял внимательный взгляд на Новикова. – В эмигрантской среде такими подвигами хвастаться было не принято.
– В финской войне – против СССР сражался сводный полк так называемых русских добровольцев. А еще были Испания, Польша… да и здесь, на Дальнем Востоке, они немало дел натворили. Вы расспросите Петра Вольского. Он довольно долго белобандитов гонял. А уж что они творили с людьми, так того даже дикари не придумают. Кроме того, есть даже русская фашистская партия под предводительством некоего Родзаевского. В общем, всякой твари по паре. Слава богу, не нам этот гадючник чистить. Завтра-послезавтра прибудут люди из армейской контрразведки и наши парни из наркомата, вот у них пусть голова и болит.
Как раз в это время начали накрывать стол, и на некоторое время разговор затих.
– Кстати, товарищ комкор, как вы относитесь к дракам в кабаках? – Ракитин отставил свой салат в сторону и вытер губы салфеткой.
– Прохладно. – Новиков усмехнулся. – А что, уже есть повод?
– Еще какой! – Ракитин посмотрел куда-то вбок, на встающих из-за стола подтянутых мужчин в светлых пиджаках. – Известный бретер и дамский угодник штабс-капитан Арматов. Я в свое время обещал оторвать ему голову, да с революцией и гражданской войной все как-то… – он неопределенно развел руками.
– А из-за чего скандал?
– Арматов – сволочь и жулик, о чем ему было сказано в лицо.
– Добрый вечер, господа. – Подошедший коротко поклонился и вперил острый взгляд из-под кустистых бровей в Ракитина. – Благоволите уделить мне несколько минут, господин подполковник.
– Охотно, господин штабс-капитан. – Ракитин встал и, поправив ремень с пистолетом, кивнул Новикову. – Кирилл Андреевич, я отлучусь буквально на пять минут.
– Хамид, Вера, составьте компанию товарищу капитану.
– Товарищу? – Бывший штабс-капитан резко развернулся на каблуках. – Так вы «товарищи»? – последнее слово он буквально выплюнул словно ругательство. – А что, позвольте спросить, делают краснопузые сволочи здесь, в свободном Харбине? – Владимир Арматов дружил не только с японской контрразведкой, но и с некоторыми деятелями хунхузов и Гоминьдана, так что чувствовал за собой немалую силу.
– Не хамите, – Кирилл с неприязнью поднял взгляд на мужчину. – А то не будет никаких выяснений отношений и прочего этикета. Я вас просто отметелю до полусмерти, а потом прикопаю еще живого на ближайшей помойке. У меня к вашей своре весьма длинный список претензий, так что не нужно его ворошить.
– Да я тебя… – Губы бывшего офицера сжались в тонкую ниточку, и он начал разворачиваться плечами, двигая рукой куда-то в сторону бокового кармана, но вдруг глаза его закатились и тело мешком осело на пол.
Что произошло, успели увидеть только Ходжаев и Вера, но даже для них движение руки командира выглядело словно размазанное, подернутое полупрозрачной дымкой.
– Умид, не в службу, а в дружбу: отнеси это во двор и брось в помойный бак, пока не завоняло. – Кирилл развернулся в сторону остолбеневших дружков покойного. – А вас я не задерживаю… пока. Прошу простить мою несдержанность, товарищ капитан. – Кирилл, уже потеряв интерес к происшедшему, покаянно склонил голову перед сидевшим напротив Ракитиным. – Я лишил вас возможности рассчитаться со старым долгом…
