Мэри бежала, пока не споткнулась о камень и не упала, но тут же поднялась с исцарапанными в кровь руками. Она сидела на каменистой земле и выла в голос, перепачканная речным илом и полная ужаса.
Чтоб успокоить Мэри и понять, что такое она говорит, Пег О’Шей потратила чуть не час. Девочкины крики разбудили весь дом, и зять Пег выбежал узнать, в чем дело. Вернулся он, неся на руках Норину служанку. Она истерически рыдала, захлебывалась слезами, не в силах говорить, и так дрожала, что Пег велела дочери укутать Мэри одеялом и крепко обняла девочку.
— Что случилось, Мэри? Скажи нам, что с тобой стряслось!
Девочка рыдала с разинутым ртом — из носа у нее текло.
— Голубушка, все, все, тут спокойно, никто тебя не обидит. Ну же, Мэри, что такое случилось?
— Я хочу домой! — Голос девочки был хриплым от страха. — Я хочу домой!
— Ты пойдешь домой, конечно. Но сперва объясни нам, Мэри, что случилось? Не пугай нас, на тебя ж смотреть боязно!
— Меня повесят!
Родные Пег переглянулись.
— Тебя? Повесят? — переспросила Пег.
— Она его порешила! — рыдала девочка. — Он помер!
— Кто?
— Михял!
— Дух-то переведи, Мэри! Вот так! Вдохни, а теперь говори. Ты хотела сказать, что Михял умер?
Девочка резким движением выпростала руки из-под одеяла и схватилась за голову. Растрепанная, с упавшими на лицо волосами, она раскачивалась взад-вперед, сидя на полу в хижине Пег.
— Мамочка, — шептала она, — к маме хочу!
— Что ты такое увидела, Мэри?
— Домой хочу! — плакала девочка. — Не хочу умирать! Меня повесят за это!
— О таком даже и не думай! Ш-ш… Расскажи, Мэри, что ты видела? Что случилось?
Мэри сделала прерывистый вдох.
— Нэнс… — запинаясь, выговорила она. — Она утопила его, и он умер.
Пег застала Нору у очага — та сидела одна, уперев взгляд в остывший пепел. Очень тихо. Слишком длинные рукава куртки пузырились на руках, сомкнутых вокруг бутылки с потином, которую она держала на коленях.
— Нора? Это я, Пег. Пришла тебя проведать.
Вдова повернулась к двери. Взгляд был отсутствующий. Пег заметила, что Нора, по-видимому, плакала — глаза красные, из носа течет.
— Его здесь нет… — Тело ее сотрясла легкая дрожь. Она откупорила бутылку, выпила, захлебнулась, вытерла рот.
— Нора… Ради всего святого, что случилось?
— Я поискала его, но… — Она зажмурилась и содрогнулась всем телом. — Я сразу же вернулась сюда… бежала… Я так бежала, Пег… Думала, может, страшно ему будет одному…
— Ты о мальчике говоришь, Нора?
— А его здесь нет, — продолжала та недоверчиво. — Я вернулась, потому что думала…
Пег тяжело опустилась на табуретку.
— Ты же насквозь промокла… Одежда вся мокрая, грязная…
Нора оглядела себя и словно впервые увидела свои мокрые юбки, все в глине и налипших листьях.
— Что ты делала на реке?
— А потом я сюда пришла. Посмотреть, может, Джоаннин…
— Нора, Мэри говорит, что подменыш умер. Она в ужасном состоянии и говорит, что он утонул в реке. Это правда?
Нора нахмурилась:
— Ты видела его? — Вцепившись в плечо Пег, она приблизила к ней лицо: — Мэри… что она сказала?
— Нора, ты пугаешь меня.
От вдовы разило самогоном.
— Говори, что она сказала? Говори!
Пег мягко отпихнула Нору.
— Мэри Клиффорд сказала мне, что Михял умер. Говорит, утонул.
Нора долго молчала, стиснув зубы.
— Нет, Пег. Не Михял.
— Она говорит, что видела, как Нэнс утопила мальчика. Нора, это и вправду было? Нэнс и вправду утопила маленького калеку?
— Это был фэйри! — проскулила Нора.
— И Нэнс утопила фэйри?
— Мэри убежала. Мы оглянулись и увидели, как она убегает.
— Мы? Это были ты и Нэнс?
— Я думала, что найду здесь Михяла. Думала, мне его воротят.
Пег глубоко вздохнула:
— Нора, что, он утонул, уродец?
Раздался стук в дверь, и обе женщины вздрогнули. В открытой двери стоял отец Хили, за ним маячил зять Пег. Лицо священника было сурово и выражало озабоченность.
— Нора Лихи? Что ты наделала, Нора Лихи?
Нора лишь головой затрясла — говорить она не могла.
— Твоя маленькая прислуга сообщила мне, что стала свидетельницей тому, как ты утопила своего внука.
— Нет!
— Нора, разве это не тот парнишка, о котором ты приходила ко мне поговорить? Маленький калека? Это его ты пошла и утопила?
— Это был нелюдь.
Священник стоял над ней, совершенно ошеломленный таким ответом.
— Помилуй тебя Господи… Где же тот мальчик? Что ты с ним сделала?
— Его здесь нет.
— Нора, что ж, ты пошла и убила этого ребенка? Скажи мне правду, или я… Говорю тебе, Господь осудит тебя за содеянное!
Сжав губы, Нора молчала.
Священник побелел от гнева:
— Господи Боже… Она в своем уме?
— Ее горем оглушило… — пробормотала Пег… — Не в себе она.
Отец Хили приложил ладонь к губам.
— А сейчас слушай меня: я послал человека в участок. Вернется он с полицейским. Поняла? Вдова Лихи, ты слушаешь? Сейчас придут люди, которым тебе надо будет все рассказать. Под присягой! Слышишь? Вдова Лихи!
Взгляд его упал на бутылку с потинем на коленях у Норы.
— Только не надо говорить мне, что пьяная она! Хватит! — Священник кивнул на Пег, которая как раз разжимала в это время пальцы Норы, стиснувшие бутылку.
— Я…
Священник наклонился к Норе:
— Что такое? Что ты хочешь сказать?
— Я… Я не хочу отсюда уходить.
— Они пришлют констебля для допроса и, вполне вероятно, увезут тебя.
— Я не поеду… Не могу я уезжать!
— Это ненадолго, Нора, — принялась уговаривать ее Пег. — За коровой я присмотрю. И за курами тоже…
Нора мотнула головой:
— Нет. Мне надо тут быть. Может, Михял появится. Сегодня не вернулся, так, может, завтра возвратят его… Надо тут его дожидаться!
— Если твоя маленькая прислуга утверждает, что он мертв, — раздраженно повысил голос отец Хили, — то он не вернется! Известно тебе, где находится твой внук? Где тело?
