А вот что говорят о разуме и чувствах герои трагедии Сумарокова «Вышеслав»:
Зенида:
У всех ли разумы господствуют сердцами?
Не часто ль наших дел пристрастия творцами.
Вышелав
Что разум мой велит, я только то творю.
Зенида
Необходимо то бессмертным и царю,
И тем, которым им во мнениях подобны.
А прочи люди все неправедны и злобны.
С тех пор минуло уже два года, писатели и поэты стали больше обращать внимания на чувства, а разуму высказали много упреков. И тем не менее, читая произведения начинающих авторов, мне часто хочется адресовать им слова Сумарокова. Ясно понимать, что именно ты чувствуешь и как эти чувства можно передать читателям – это умение, необходимое не только «бессмертным и царю», но и любому человеку, который хотя бы иногда «берется за перо».
Для того, чтобы читатель «настроился на вашу волну», ему ничто не должно мешать, и прежде всего – неточности и неловкости, «корявости» вашего языка, «мусорные слова» и ненужные канцеляризмы.
Поэтому после того, как вы напишете текст и проверите, все ли в порядке с грамматикой, попробуйте подчеркнуть (например, красным цветом) все слова, передающие эмоции. Другим цветом (например, синим) – все выражения, которые могут оказаться канцеляризмами (см. главу «Как распознать канцелярит»). А теперь подумайте, необходим ли каждый из этих элементов в вашем тексте и нельзя ли выразиться проще и яснее. Будет очень полезно, если вы дадите прочесть текст человеку, которому доверяете, и спросите его, не мешает ли ему что-то при чтении, понял ли он, какие чувства вы испытывали, рассказывая эту историю?
* * *
Напоследок хочу рассказать о еще одной ловушке для начинающих авторов. Вам хорошо известно, что в русском языке порядок слов – свободный, и автор может переставлять их так, как ему нравится, лишь бы при этом не терялся смысл. И все же, обычно мы инстинктивно, не задумываясь, располагаем слова в предложении в таком порядке: за подлежащим следует сказуемое, а за ним обстоятельства. «Дети идут в школу». Таким образом, смысловое ударение падает именно на обстоятельство: дети идут именно в школу, а не в парк. Если изменить порядок слов, смысл предложения станет иным: «В школу дети идут, а из школы – бегут вприпрыжку». Дополнения и определения «прикрепляются» к тому слову, от которого зависят: «У сестры моего мужа (дополнение) вьющиеся (определение) волосы».
Еще можно поменять местами подлежащее и сказуемое (это действие называется инверсией): «Идут дети в школу». Это предложение звучит несколько странно, но бывают случаи, когда инверсия не только не «царапает» слух, но даже придает тексту особую прелесть:
Ревет ли зверь в лесу глухом,
Трубит ли рог, гремит ли гром,
Поет ли дева за холмом —
На всякой звук
Свой отклик в воздухе пустом
Родишь ты вдруг.
или
Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день, как будто поневоле,
И скроется за край окружных гор.
На слух нам легко различить прямой порядок слов и инверсию. И мы можем услышать, что в разговорной речи последняя встречается чаще, чем в письменной. Возникает соблазн использовать эту особенность для прямой речи и диалогов, чтобы они звучали более естественно. К этому приему прибегает, например, Пушкин в «Повестях Белкина»:
«В одной из отдаленных наших губерний находилось имение Ивана Петровича Берестова. В молодости своей служил он в гвардии, вышел в отставку в начале 1797 года, уехал в свою деревню и с тех пор он оттуда не выезжал».
Но обратите внимание: Пушкин моделирует разговорную речь рубежа XVIII – XIX веков. И кроме того, он чередует инверсии с прямым порядку слов, не давая читателю заскучать.
«Онбыл женат на бедной дворянке, которая умерла в родах, в то время как оннаходился в отъезжем поле. Хозяйственные упражнения скоро его утешили. Онвыстроил дом по собственному плану, завел у себя суконную фабрику, утроил доходы и стал почитать себя умнейшим человеком во всем околотке, в чем и не прекословили ему соседи, приезжавшие к нему гостить с своими семействами и собаками. В будни ходилон в плисовой куртке, по праздникам надевал сюртук из сукна домашней работы; сам записывал расход и ничего не читал, кроме «Сенатских ведомостей». Вообще его любили, хотя и почитали гордым. Не ладил с ним один Григорий Иванович Муромский, ближайший его сосед. Этотбыл настоящий русский барин. Промотав в Москве большую часть имения своего и на ту пору овдовев, уехалон в последнюю свою деревню, где продолжал проказничать, но уже в новом роде. Развел он английский сад, на который тратил почти все остальные доходы…» и т. д.
Такая причудливая вязь из предложений с прямым и обратным порядком слов в самом деле создает впечатление устного рассказа.
Но если начинающий автор обрадуется, что нашел простой способ писать «просто и согласно» и «вцепится» в обратный порядок слов, применяя его сплошь и рядом, он рискует уподобиться магистру Йоде, отнюдь не обладая его мудростью. Представьте себе, к примеру, что вы читаете такой текст:
«В восьмом классе встретил я ее. Синие глаза у нее были, как озера глубокие! Влюбился я без памяти. Но не обратила она тогда внимания на меня. Досадно мне стало!»
Вас еще не укачало? Меня – да.
Булат Шалвович Окуджава в своей песне «Я пишу исторический роман» признается:
Каждый пишет, что он слышит,
Каждый слышит, как он дышит,
Как он дышит, так и пишет,
Не стараясь угодить.
Так природа захотела,
Почему – не наше дело,
Для чего – не нам судить.
Это не просто красивый образ, но и хороший совет. Следите за дыханием, когда пишете! И если оно сбивается, значит самое время остановиться, отдышаться, перечитать написанное и подумать, что увидят в тексте ваши читатели.
Часть третья
Выбор слов
Глава 5
Осторожно! Иностранный агент! Или о трудностях перевода
«Волны… падали вниз стремительным домкратом». Эта фраза из очерка начинающего прозаика Ляписа-Трубецкого – одного из героев романа Ильфа и Петрова «12 стульев» стала крылатой и уже много лет вызывает смех у читателей. Как не уподобиться Ляпису?
