Я коротко кланяюсь и не отвечаю на слова, прозвучавшие открытой угрозой.
Я ухожу, но Мадок догоняет меня и идет рядом.
– Я так понимаю, ты поговорила с сестрой. – Его мохнатые брови насуплены – знак озабоченности.
Я передергиваю плечами, памятуя о том, что он сегодня ни слова не сказал, чтобы поддержать меня.
Мадок бросает на меня нетерпеливый взгляд:
– Только не говори мне, как сильно ты занята этим мальчишкой-королем, хотя допускаю, что он требует внимания.
Каким-то образом в нескольких словах он изобразил меня непослушной девочкой, а себя – переживающим отцом.
Я вздыхаю и сдаюсь:
– Я разговаривала с Тарин.
– Хорошо, – произносит он. – Ты слишком одинока.
– Только не делай вид, что тревожишься обо мне, – прошу я. – Это оскорбляет нас обоих.
– Не веришь, что я могу о тебе заботиться после того, как ты предала меня? – Он рассматривает меня своими кошачьими глазами. – Я все еще твой отец.
– Ты убийца моего отца, – выпаливаю я.
– Я могу быть и тем, и другим. – Мадок улыбается, показывая клыки.
Пробуя его напугать, я добилась лишь того, что испугалась сама. Месяцы прошли, но в памяти остается свежим тот его последний выпад, когда он внезапно понял, что отравлен. Помню, как он смотрел – словно хотел разрубить меня надвое.
– Вот почему не нужно делать вид, что не злишься на меня.
– О, я сержусь, дочка, но я еще и тревожусь. – Он бросает презрительный взгляд в сторону Дворца Эльфхейма. – Это действительно то, чего ты хотела? Его?
Как и в разговоре с Тарин, я задыхаюсь от объяснений, которые не могу озвучить.
Молчу, и он приходит к собственному заключению:
– Как я и думал. Я недооценил тебя. Пренебрег твоим желанием стать рыцарем. Не учел твоей склонности к стратегии, к насилию, твоей жестокости. Все это были мои ошибки, и я их больше не повторю.
Трудно понять, что это – угроза или извинения.
– Кардан теперь Верховный Король, и я поклялся служить ему, пока он носит Кровавую корону, – продолжает Мадок. – Но ты клятвами не связана. Если сожалеешь о сделанном ходе, сделай другой. Игра продолжается.
– Я уже выиграла, – напоминаю я.
Он улыбается:
– Мы еще поговорим.
Мадок уходит, а я не могу отделаться от мысли, что лучше бы он продолжал меня игнорировать.
Глава 8
В покоях Верховного Короля Элдреда встречаюсь с Бомбой. На этот раз я намерена обследовать в комнатах каждый дюйм прежде, чем Кардан переедет сюда. Я твердо решила, что он останется здесь, в самой безопасной части дворца, невзирая на его предпочтения.
Когда я вхожу, Бомба зажигает последнюю толстую свечу у камина; на таких свечках оплывший воск напоминает причудливые скульптуры. Находиться здесь без Никасии и вообще всего, что отвлекает от осмотра места, немного странно. Стены сверкают включениями слюды, потолок образован ветвями, обвитыми зеленой лозой. В передней светится раковина гигантской улитки – лампа размером с небольшой стол.
Бомба одаривает меня быстрой улыбкой. Ее белые волосы собраны на спине в косы с вплетенными сверкающими серебряными бусинками.
«Кто-то, кому ты доверяешь, уже предал тебя».
Стараюсь выбросить слова Никасии из головы. В конце концов, они могут значить что угодно. Типичная фейрийская ерунда, зловещая, но столь неопределенная, что может быть и намеком на ловушку, которую хотят расставить, и отсылкой к тем временам, когда мы еще вместе ходили на уроки. Возможно, она предупреждает, что в моем окружении есть соглядатай, а может, имеет в виду Тарин, обманувшую меня с Локком.
И все-таки я не перестаю об этом думать.
– Значит, убийца пришел отсюда? – спрашивает Бомба. – Призрак говорил, ты за ним гналась.
Я качаю головой:
– Не было убийцы. Случилось романтическое недоразумение.
Ее брови ползут вверх.
– Верховный Король очень непостоянен в любви, – объясняю я.
– Можно было догадаться, – говорит она. – Значит, ты проверишь гостиную, а я – спальню?
– Конечно, – соглашаюсь я и направляюсь к камину, вырезанному из камня в виде хохочущей пасти гоблина. Там расположен вход в потайную галерею; книжные полки все еще сдвинуты, за ними в стене открывается спиральная лестница, уходящая вверх. Я закрываю вход.
– Ты в самом деле надеешься убедить Кардана перебраться сюда? – доносится голос Бомбы из другой комнаты. – Какое расточительство – оставлять такие просторные покои пустыми.
Склонившись, начинаю брать книги с полок, открывать и трясти на случай, если внутри что-нибудь спрятано.
Из одного тома выпадают несколько разрозненных пожелтевших листочков бумаги, а с ними заодно – перо и нож из резной кости для вскрытия писем. Одну из книг кто-то выпотрошил, устроив в ней тайник, но внутри ничего не оказалось. Листы следующего фолианта сожрали насекомые. Его я выбрасываю.
– В последней комнате, которую занимал Кардан, случился пожар, – кричу я Бомбе. – Дай перефразирую. Пожар случился, потому что он его устроил.
Она хохочет.
– Чтобы все здесь сжечь, ему потребуется много дней.
Смотрю снова на книги и сомневаюсь. Они настолько сухие, что могут загореться от одного взгляда, если, конечно, достаточно долго смотреть. Вздохнув, расставляю их и перехожу к подушкам, потом скатываю ковер. Под ним не оказывается ничего, кроме пыли.
Вытряхиваю содержимое всех выдвижных ящиков на массивный письменный стол: металлические наконечники для писчих перьев, камеи с вырезанными лицами, три перстня с печатками, длинный зуб неведомого зверя и три пузырька, содержимое которых высохло, почернело и отвердело.
Еще в одном ящике нахожу драгоценности: ожерелье из черного янтаря, браслет из бисера с застежкой, тяжелые золотые кольца.
В последнем обнаруживаю кристаллы кварца, резьбой и гравировкой превращенные в гладкие шары и наконечники копий. Когда поднимаю один из шаров, внутри что-то двигается.
– Бомба! – зову я взволнованно.
Она заходит в комнату, неся в руках наряд, так густо расшитый каменьями, что я бы удивилась, если кто-то пожелал его надеть.
– Что случилось?
– Ты что-нибудь подобное раньше видела? – протягиваю ей хрустальный шар.
Она вглядывается в него.
– Смотри, там Дайн.
Беру его назад и смотрю внутрь. Юный принц Дайн сидит на лошади, в одной руке держит лук, в другой – яблоки. Эловин на пони с одной стороны, Рия – с другой. Дайн подбрасывает яблоки в воздух, все они натягивают луки и стреляют.
