Клиентура у молодого пражского аптекаря была обширной. Он и сам не заметил, как его репутация мастера ядов, словно верховой пожар, накрыла всю Европу. Теперь у него была обширная сеть благодарных клиентов на Апеннинах: Венеция, Флоренция, Рим. Не отставала и Франция. Из остальных стран заказы сыпались реже, но с завидным постоянством – он давно потерял им счет. Простолюдины и купцы помельче его услугами никогда не пользовались. Ведь простую отраву без труда можно найти в любом городе, магия тут не нужна.
Учитель оказался прав: золотая жила смерти обеспечила аптекарю стабильный доход.
Темный маг покрутил в пальцах пузырек с опалесцирующей жидкостью.
Это было его новое детище, результат последнего заказа. Исключительно интересного! Он пришел из Вены, самого сердца Священной Римской империи. Вельможа, пожелавший остаться инкогнито, совсем не хотел физических мучений для своего врага.
Легкая безболезненная смерть.
Главным условием, безусловным требованием для смертоносного зелья, было многократное усиление разума и памяти жертвы. Он должен был за считаные мгновения перед смертью четко и ясно вспомнить всю свою сознательную жизнь, а обостренный ум – дать оценку поступкам.
Ужас от содеянного – вот чего добивался заказчик. Надо полагать, противник вельможи изрядно нагрешил за время своего бренного и явно не бедного существования!
«Я назову тебя “Озарение”», – решил Леви и аккуратно поставил пузырек на полку к другим ядам. Он с энтузиазмом потер руки, предвкушая начало новой работы.
Но тут, сбивая настроение, звякнул колокольчик над входом в аптеку. Молодой маг поморщился: как не вовремя. Он вышел к стойке в главном зале и увидел, что в проеме двери стоит полноватый монах в потрепанной рясе и с обширной лысиной в венчике пегих волос. Монах широко улыбнулся, и Леви вздрогнул в радостном узнавании.
– Учитель! – крикнул он, подбежал к монаху и, облапив приземистую фигуру, прошептал: – Наконец-то…
Этим же вечером после того, как «дядюшка» Давен умылся, сменил одежду и поел по-человечески, они уселись за шахматный столик. Бывший монах взял в руку изящно вырезанную фигурку черного короля и торжественно поставил ее в центр шахматной доски.
– Удалось? – тихо спросил Леви.
Видя горящие глаза своего воспитанника, Змей-Давен рассмеялся:
– Удалось, малыш, не елозь на стуле!
– И где?..
– Псков, как я и говорил тебе перед уходом. Хочешь подробностей?
Можно было и не спрашивать.
Полтора десятка национальностей и десятки тысяч бойцов в одном месте – что может быть лучше, чтобы затеряться скромному католическому монаху? Долгие месяцы войска Стефана Батория пытались взять этот упрямый русский город. И у Давена было много возможностей проникнуть через Сумрак за стены осажденного Пскова. Он скрупулезно обшарил весь кремль за каменными стенами, от крыш до подземелий, и в конце концов решился спрятать «саркофаг Силы» в одном из укромных мест.
– Тогда почему ты сразу не вернулся? – удивился Леви. – Тебя не было столько лет!
– Такое сокровище я не мог оставить без присмотра, – объяснил лжемонах, привычно потирая лысину. – Нужно было убедиться, что никто из Иных не проявит никакого, пусть даже и пустого интереса к городу. Все эти годы я сидел в сторонке, наблюдал, переезжал с места на место.
Он переставил черного короля на его законную позицию. А затем привычно сделал первый ход белыми.
– Огромный котел человеческих страстей. – Змей-Давен прищурился и с усмешкой поглядел на ученика. – И знаешь что лучше всего помогает сокрытию колдовских секретов? Людская политика! Твой ход, малыш.
* * *
Через неделю под большим арочным мостом, нависшим над капризной Влтавой, стоял высокий худощавый мужчина, добротно одетый и с легкой сединой на висках. Он стоял, прижавшись к каменной кладке опоры моста, и беззвучно плакал. Ущербная луна едва освещала мокрые дорожки на его щеках. Дневная жара спала, было тихо, только сверху доносились обрывки разговоров пар, гуляющих по освещенному мосту, и иногда – тихий женский смех.
Мужчина плакал и прощался. Это был плач по детству изгоя-полукровки и по миру чудес, показанному восхищенному мальчишке добродушным лысоватым дядькой много лет назад. Прощание с молодостью и годами благодарного ученичества.
Неделя пролетела незаметно и быстро, как полет стрижа, мелькнула и исчезла.
Они обсуждали историю Трусливого мага, тщательно изложенную Леви на бумаге. И она была удостоена похвалы учителя. Пустяк для взрослого и образованного горожанина, но жгуче приятно, черт возьми! Вместе они дописали финальную часть – путешествие лжемонаха к Пскову. Под конец Давен передал аптекарю маленький лист пергамента с зашифрованным текстом-ключом: где и по каким приметам искать «саркофаг Силы» в далеком русском городе.
Были долгие вечера за шахматами и жажда по умному общению, которую невозможно утолить никогда. И как удар кинжалом в сердце – миг расставания. Единственный друг, как и в прошлый раз, сказал только:
– До встречи! – и шагнул в Сумрак.
– До встречи, учитель, – шептал под Карловым мостом, слизывая с губ соленую влагу, повзрослевший мальчик.
За своими переживаниями он не обратил внимания на стук копыт наверху, где по мосту пронеслась дорожная карета. В ней сидела странная компания: молодая пара аристократичного вида и угрюмый приземистый субъект, одетый заметно проще, скорее как купец.
Разговор был не менее странным.
– Отвезите-ка меня в гостиницу, – проворчал просто одетый мужчина. – Мне нужно помыться и отоспаться наконец.
– При всем уважении, о глава Дозора! – голос дамы был полон сладкой отравы. – Я думаю, что члены Совета Инквизиции будут счастливы увидеть вас безотлагательно, прямо сейчас. Надеюсь, что морской бриз выветрил из вас основную долю амбре от сивухи и ядовитых грибов. Хотя…
Она помахала перед собой раскрытым веером и сморщила носик.
– Зря я вам все рассказал, – буркнул купец и обиженно отвернулся к окну.
– Далеко не все, – парировала дама. – К счастью, ваши секреты нам не интересны.
* * *
Рассказ Алвиса вызвал в Инквизиции ажиотаж.
Впервые со времен Великой битвы появились настоящие приметы Трусливого мага. Депеши в срочном порядке полетели к главам европейских Дозоров с одним приказом: все силы направить на проверку Иных – инструкции прилагаются. Подробности разговора Инквизиторов с Темным магом из Скандинавии закрыли плотной завесой секретности, обеспеченной, кроме всего прочего, знаком карающего огня на теле Алвиса. Дикая боль от магического отпечатка ладони вкупе с остатками похмелья окончательно сломили саамского колдуна, и он был отпущен восвояси.
На следующий день в отдельном кабинете самого дорогого питейного заведения Праги, расположенного в уютном полуподвале, сидели главы местных Дозоров, дожидаясь высокого начальства.
