Кристина расхохоталась, подавилась мясом, закашлялась, потом заговорила:
– Вот брехло, Манькино маленькое. Хороший дом был один, у Лаптевых. Остальные покосюхи, потому что хозяева были пьянь. Когда у Бошкиных бабка хозяйство вела, она и сына, и невестку в кулаке держала. Надька рассказывала, что во времена ее детства голопопого родители не то что пить, говорить про водку боялись. Бабка за распитие спиртного могла чем угодно угостить: ухватом, сковородкой, граблями. Что под руку попадет, тем и обиходит. Корову она держала, кур, поросят. Зажиточное было хозяйство. Дом добротно выглядел. А как старуха умерла…
Кристина откинулась на спинку стула.
– Уф! Сейчас еще десертиком залакирую! Я Бошкиных нищими помню. В развалюхе! Зимой там холод стоял! Денег на дрова не было, из всех щелей сквозило. А им чего? На пузырек всегда средства находили, насосутся, и тепло им. За фигом дрова? Стояла их изба-сарай не в самом селе, а поодаль, с полкилометра пройти, прямо у леса, там дорога поворачивала и упиралась в чей-то богатый дом. Не знаю, кто там жил, мы туда не совались. Даже наши мальчишки, еще те хулиганы, к особняку не приближались, потому что охрана из того домины однажды подстрелила одиннадцатиклассника. Он решил через забор перелезть и пулю в ногу словил. Его родители к ментам побежали. А им видео показали, как парень через изгородь перемахнул, в саду очутился, прокрался к дому. Тут-то его и наказали. «Скажите спасибо, что вашего пакостника судить не будут, хозяин добрый, не стал дураку жизнь ломать». Так им в отделении заявили. Сколько вы мне за участие в проекте заплатите?
Я увильнула от прямого ответа.
– Финансовые вопросы не в моей компетенции. Я веду только предварительную беседу. Мне надо знать: согласны вы или нет.
Кристина сделала характерное движение большим и указательным пальцами.
– А мне нужно скумекать, сколько я получу на руки. И тогда отвечу: подписываюсь на ваш эксперимент или нет.
Я поманила официантку.
– Посчитайте, пожалуйста.
– А десерт? – занервничала Морекова.
– Сейчас принесу, – успокоила обжору официантка.
Я расплатилась, вышла на улицу, всей грудью вдохнула холодный воздух, и тут зазвонил телефон.
– Как дела? – спросил Костин.
– Кристина утверждает, что Людмила умерла, – ответила я, – история в высшей степени странная. Удивительная ситуация с отъездом всей семьи куда-то.
– Ты где? – продолжал задавать вопросы Володя.
– Из кафе выползла, – ответила я.
– Улица Ростовская, дом шесть, жду, – сказал Костин.
– Объясни, зачем мне туда, – попросила я, садясь в свою букашку.
– Следователя, который занимался убийством Егора Волынина, звали Николай Олегович Никодимов. Мы едем к его младшему брату Степану.
– Зачем? – удивилась я.
– Леха запустил расширенный поиск по криминальному авторитету по кличке Мяч. Выпало много разного. Большая часть информации прижизненная. После смерти Егора о нем еще недолго погудели и забыли. Фамилия Волынин всплывала потом нечасто. Но недавно по телику показали псевдодокументальный фильм «Воровская красота», там часть времени уделена Егору. Мы посмотрели его, он весь отведен под интервью со Степаном, младшим братом следователя Никодимова. Тот наговорил пустых слов, никакой конкретики не сообщил. Вульф связался с продюсером фильма, задал вопрос: «Зачем вам Степан понадобился? Долго стол сервировал, ничего не поставил. Или вы вырезали самое вкусное?» Киношник здорово на младшего Никодимова зол, он им обещал слить эксклюзив за деньги. Ему заплатили, назначили съемку, прикатили домой, ну и записали то, что в кино вошло. Корреспондент материал привез, продюсер давай на него орать:
– Зачем нам эта ерунда? Где детали? Скандал?
Потом сам принялся братцу Кролику названивать, Степан спокойненько заявил:
– Вы получили ровно столько, за сколько заплатили. Эксклюзив других денег стоит. И вообще, я хочу книгу выпустить, издательство ищу. Прощайте.
Вот мы и решили назваться сотрудниками конторы «Том на память». Ты завотделом, который выпускает нетленку селебрити, всякие воспоминания о великих людях. Макс зам генерального директора.
– Навряд ли Степан Олегович дурачок. Он зайдет в интернет, увидит, что нет… – начала я спорить.
– Есть, – перебил Володя, – маленькая контора, но держится на плаву. Публикует труды фантастов, детективщиков, всякую ерунду вроде «Что съесть, чтобы похудеть», «Как заработать миллиард, лежа на диване». Экономит на авторском гонораре до безобразия. Как правило, один из сотрудников «по секрету» говорит автору, который им свою первую рукопись принес:
– Вас нигде, кроме нас, не опубликуют. В крупные издательства даже не суйтесь. У них тысячи авторов, непонятно кто монстрам книгоиздания нужен! Там Полякова, Устинова – имена! А мы вам старт дадим, но ни копейки не заплатим. Вы потом придете к редактору Татьяны Поляковой, своей книгой о стол постучите: «Алло! Я прозаик. Хочу из своего издательства в ваше перейти». И они вас схватят. Принцип «чужое всегда вкуснее» в этом бизнесе отлично работает. На большой гонорар вы у нас не рассчитывайте, зато получите шанс раскрутиться.
– Ты прямо профессионал на ниве литературы, – восхитилась я.
Володя издал смешок.
– Конторой «Том на память» владеет мой бывший одноклассник Федор, от него я наслушался разных историй. Если Степан позвонит с расспросами, секретарь ответит:
– Да, Евлампия и Макс наши топ-сотрудники.
Федя ее предупредил. Леха вам удостоверения смастерил. Ксивы – одно загляденье. Я Федьке образец послал, так он загорелся такие настоящие раздавать. Нажми на газ, не спи за рулем.
Глава 19
– Кто вам сказал, что я пишу воспоминания о брате? – не пуская нас дальше крохотной прихожей, осведомился хозяин квартиры.
– Мы посмотрели документальный фильм «Воровская красота», – не соврал Макс.
– А-а-а, – протянул Степа. – И что?
Нелюбезную беседу прервало поскуливание из коридора. Сильно хромая на переднюю правую лапу, в холл выполз щенок мопса.
– Что с ним? – испугалась я и присела около бедняги.
– Ой, надоела! – отмахнулся Степан. – Дочка вышла замуж за француза. Он ей, когда в женихах ходил, собачонку подарил. Зачем, спрашивается, псину притащил? Кто его просил? Две недели назад Ленка со своим лягушатником улетела в его деревню жить. Дрянь хвостатую не взяла! Она теперь весь дом зассала, засрала…
– Чем вы мопсишку кормите? – спросила я, взяв щенка на руки.
– Колбасы нарезал утром, она мигом сожрала, теперь ходит, по углам дрищет, – сообщил хозяин. – Надоела хуже гипертонии! Хоть бы сдохла побыстрее.
Я погладила дрожащую псинку, потом спросила у нее:
