Сложив руки у него на груди, я подперла ими подбородок.
— Бессмыслица какая-то. Просто беспокойный сон. Время от времени у меня такое случается. На самом деле смешно об этом говорить, ведь это ты у нас герой войны и как раз мне следовало бы унимать тебя после ночных кошмаров.
— Так что тебя тревожит?
— Не знаю. Обычно со мной это бывает перед ответственными деловыми встречами — своего рода выступлениями. — Я тронула кончиком пальца его нижнюю губу. — Последний кошмар у меня был как раз в ночь перед нашей первой встречей.
— Ты что, тогда очень волновалась?
— Бог ты мой! Волновалась ли я? Ты хоть представляешь, сколько страху ты на нас нагнал?
— Я? — даже опешил Джулиан. — Мне всегда казалось, я вполне себе приятный парень.
Я недоверчиво покачала головой и соскользнула с него, улегшись рядом.
— Джулиан, у тебя же репутация жестокого и неумолимого сквалыги — во всем, что касается бизнеса. Не в обиду будет сказано.
— Ничего себе… — выдохнул он, явно озадаченный. — И что, я до сих пор навеваю на тебя страшные сны?
— Не знаю. Может, и так. Не забывай, что есть еще и подсознание.
— То есть мне удалось убедить в свою пользу твое сознание, но где-то в подкорке ты до сих пор считаешь меня наглым прохвостом.
Я рассмеялась:
— Попридержи свои догадки. Тут я буду в роли анализатора, ладно? На самом-то деле ничего особенно страшного. — Я прищурилась, воспроизводя подробности сна. — Думаю, этот кошмар был очень похож на тот, что мучил меня в ночь перед той встречей. В точности мне не припомнить. Как будто я в панике пытаюсь кому-то что-то объяснить. Какому-то очень дорогому мне человеку. Может быть, тебе? И этот человек, этот мужчина медленно удаляется от меня прочь, так ничего и не поняв, и от этого меня охватывает просто парализующий страх.
— А что именно ты пытаешься объяснить?
— Не знаю, но что-то очень важное. Жизненно важное. Буквально вопрос жизни и смерти. — Тут я открыла глаза и увидела прямо перед собой в полутени напряженное, сосредоточенное лицо Джулиана. Я попыталась избавиться от холодящего ужаса, что с каждым моим словом все больше просачивался мне в сознание. — Мы как будто разговаривали с ним на разных языках. И чем больше я старалась донести до него мои слова, тем сильнее он от меня удалялся. Причудливый сон, правда?
Джулиан прижал к себе мою голову, подпер подбородком и стал гладить меня по волосам.
— Кейт, — хрипло произнес он, — моя Кейт…
— Не надо, — шепнула я в самую ямочку у него под горлом. — Ничего не значащий невротический бзик. И никак с тобой не связанный. Я полностью доверяю тебе.
Довольно долго Джулиан ничего не говорил, лишь продолжал ласково гладить мои волосы, долгими размеренными движениями водя ладонью от макушки до самых кончиков, расправляя их по плечам и спине. Я расслабленно прикрыла веки, блаженствуя в этих приятно-щекочущих ощущениях. Спустя некоторое время тишину разорвал раздавшийся надо мной голос Джулиана:
— Я никогда не удалюсь от тебя, Кейт. Никогда не обману твоих надежд, — с какой-то даже яростью произнес он, как будто пытаясь убедить самого себя.
— Я знаю, — отозвалась я, скорее чтобы успокоить его, чем себя, и с наслаждением вытянулась, прижавшись к его крепкому рослому телу. — Ты слишком взыскателен к себе.
Я непроизвольно зевнула. На меня вновь, несмотря на непреходящее, прилипчивое беспокойство, стала накатывать дремота.
— Разве?
— Даже, пожалуй, чересчур. — Пристроив руку ему на грудь, я закрыла глаза. — Знаешь, я не хочу, чтобы ты стал совершенством. Мне нужно, чтобы ты просто был собой, таким как есть… Чтобы ты… — сознание уже стало потихоньку уплывать в край грез, — …всегда был моим.
Джулиан издал какой-то неясный звук — то ли смешок, то ли тихий стон.
— Я твой навеки, родная, — произнес он мне на ухо. — А теперь засыпай. Тебя больше не потревожат кошмары. Тебе больше нечего бояться, я с тобой.
Это было последнее, что я услышала, прежде чем окончательно уплыть в сон, который, как я надеялась, развеет зародившееся во мне нехорошее предчувствие.
Когда я проснулась, Джулиана тем не менее рядом не оказалось. Вместо него на соседней подушке лежал «Блэкберри» с электронным посланием на самом верху «Входящих сообщений»:
«Любимая, я, должно быть, полнейший безумец, что подобным образом отрываюсь от твоего нежного бочка. Выспись хорошенько и не скучай. Оставляю в твое распоряжение „Ровер“. Подыщи себе какой-нибудь сногсшибательный наряд. Встречаемся в 8 вечера в отеле „Лайм Инн“. XX».
ГЛАВА 16
Из электронной переписки
Я: «Придумала для тебя целый список вопросов, пока сливала на себя всю горячую воду в душе».
Джулиан: «Прельстительная картинка».
«Так присоединяйся в следующий раз. Вопрос первый: „По чему ты больше всего скучаешь? Кроме семьи и друзей“».
«По охоте на лис».
«Ты серьезно?!»
«Вполне».
«Убийца! Бедные лисички».
«Лиса — сущее бедствие для селян. У вас, нынешних горожан, какие-то совсем уж идиотско-возвышенные представления о дикой природе».
«И что, у тебя хорошо это получалось?»
«Да».
«А ты научишь меня кататься верхом?»
«Если будешь очень хорошей, послушной девочкой».
«Я умею быть очень хорошей. Вопрос второй: „Ты носил гамаши?“»
«Случалось».
«А что это конкретно такое?»
«Загляни: http://ru.wikipedia.org/wiki/%C3%E0%EC%E0%F8%E8»
«LOL! Я бы много заплатила, чтоб увидеть тебя в них».
«В какой валюте?»
«В твоей любимой».
«Заманчивое предложение, любовь моя».
«Я считала, вы, эдвардианцы, люди сексуально закрепощенные».
«Миф».
«Ммм. Последний вопрос, и можешь возвращаться к работе. Что на самом деле произошло между тобой и этой цыпочкой Гамильтон? В книге это как-то не очень ясно».
«Прекрати читать всякую галиматью! Все, что ты хочешь узнать, я расскажу, когда вернусь».
«Скорее возвращайся. Скучаю по тебе».
«Тороплюсь, как могу. Верь мне».
Еще на пару мгновений я задержалась глазами на экране смартфона, затем перевела взгляд на книгу профессора Холландера, которая лежала возле меня на диване в библиотеке, заложенная листком из блокнота с кухни. Лицо Джулиана — такое знакомое и в то же время такое чужое — смотрело на меня со студийного портрета с угрюмой отчужденностью военного. Меня снова сразила дикая необычность самого факта: я веду электронную переписку с капитаном Джулианом Эшфордом — знаковой фигурой военной поэзии, знаменитым автором «За морем».
