— Просто я пытаюсь сообразить, как объяснить тебе кое-что, — легонько постучал он пальцем по лбу.
— Что объяснить?
— Почему этого никак не мог сделать Джефф… Послушай, Кейт, помнишь того человека, что выскочил к нам из такси на Парк-авеню? Того, что узнал меня?
— Помню. — Это была одна из тех мелочей, что до поры до времени отодвигаются в мозгу куда-то на задний план как нечто важное, но пока не находящее разрешения. — Хочешь сказать, ты его все же знал? Что он типа один из вас?
— Видимо, да. — Он развернулся ко мне лицом. — Точнее, именно так.
— Выходит, есть и другие? — Во мне вдруг всколыхнулась волна тошноты. — Но мне казалось, ты говорил, что был одинок, что никого рядом с тобой не было.
— Я думал, так и есть, пока однажды, в одно прекрасное утро 1998 года, сидя в подземке, не обнаружил вдруг, что в упор смотрю на Джеффри Уорвика.
— Джеффа?!
— Он был одним из моих лейтенантов во Франции. Одним из моих друзей по Кембриджу. И по данным Национального архива Великобритании, погиб почти в самом начале битвы на Сомме
[48] в июле 1916 года.
ГЛАВА 15
Я аж на стуле подскочила.
— Говоришь, Джефф тоже из твоего времени? Джефф?! — Я попыталась вызвать в памяти лицо Уорвика, его голос. Я видела-то его только дважды. — Но ведь он настоящий американец, разве нет? И произношение у него совершенно американское.
Джулиан прислонился спиной к встроенному книжному стеллажу, обрамлявшему окно.
— Джефф несколько быстрее приспособился к переменам в жизни, нежели я. Он воспринял это как дарованное Господом спасение и тут же, засучив рукава, взялся за дело, обеспечивая себе существование. Видишь ли, у него не так-то много осталось позади: оба родителя умерли, никаких прочных уз не завязалось. В документах, которыми его снабдили, он значился американцем, поэтому Джефф быстро перенял нужный акцент, переехал сюда и пристроился инвестиционным аналитиком.
— Но почему на Уолл-стрит?
— Его отец был биржевым маклером в лондонском Сити, и предполагалось, что сын займется тем же бизнесом.
— Вот оно что… — Я сглотнула, пытаясь уразуметь услышанное. — Но это просто поразительно! Как же все это произошло? Вы что, здесь нечто вроде призраков? Или некто перебросил вас сюда какой-то машиной времени? И ты так и не сумел выяснить, с чего все это приключилось?
— Нет, не сумел. Ну, Джефф-то особо над этим и не задумывался. Ему нравится здешняя жизнь. Он привел меня в фирму, на которую тогда работал. А затем, когда я стал делать немалые успехи в управлении инвестиционными портфелями, Джефф сподвигнул меня основать «Саутфилд». Примерно в то же время он встретил Карлу, женился на ней…
— А она об этом знает? — Мне как-то трудно было представить, что безупречная миссис Уорвик может хранить такого рода информацию.
— Карла? — рассмеялся Джулиан. — Нет, конечно.
— Как же ему удается держать это от нее в тайне? Ведь за столько лет должна же она была заметить какие-то странные неувязки, нечто из ряда вон выходящее. Ни семьи, ни друзей детства. Кроме тебя, разве что.
— Она не очень-то любопытная дама, — пожал плечами Джулиан.
— Ого, — только и выдохнула я. — Ну ничего себе!
— Ты сильно сражена? — улыбнулся Джулиан.
— Можно я пойду присяду?
Почувствовав дурноту, я предусмотрительно решила опуститься на диван. Джулиан быстро пересек комнату и обхватил меня руками в тот момент, когда я буквально повалилась на сиденье.
— Прости, родная. Столько всего сразу на тебя обрушилось…
— Нет… То есть мне бы следовало уже привыкнуть. И не смей извиняться. Господи, я так рада, что все это время ты был не один! Просто это настолько потрясает. С ума сойти! В городе Нью-Йорке происходит воссоединение сослуживцев с Первой мировой войны — и никто даже не в курсе. — Я изумленно помотала головой. — Так кто же все-таки был тот мужчина с Парк-авеню?
Джулиан сухо усмехнулся.
— Эндрю Поулсон. Бедняга! Хотя, конечно же, тогда было бы лучше его признать, нежели так опрометчиво отмахнуться. Я уже поручил Джеффу его выследить.
— И что ты сделаешь, когда его найдешь?
— Помогу ему, разумеется. Если он нуждается в моей помощи. Могу дать ему работу в своей фирме, например. Или, может, ему требуется моральная поддержка. Говорил он вроде бы с небрежной легкостью, но я различил в его голосе едва не истерический поток эмоций.
— А кем он был? — спросила я, сплетясь пальцами с Джулианом.
— О, старина Поулсон… Один из сержантов в моем подчинении, когда я еще только получил звание младшего лейтенанта. Учил меня разным практическим вещам: чтобы прикрывал голову в окопе и разное другое… — Голос его затих, и несколько мгновений мы сидели в молчании, пока он собирался с мыслями. Только его горячее дыхание согревало мне волосы. — Так что видишь, любимая, — заговорил он наконец, — Джеффри Уорвику я доверяю безоговорочно.
Я понимающе стиснула его ладонь.
— Хорошо, значит, Джефф вне подозрений. Итак, что мы будем делать дальше?
— Я намерен обстоятельно обсудить все с Джеффом, — сказал он, едва заметно выделив первое слово. — Просмотреть вместе с ним документацию по сделкам, сузить список подозреваемых. Думаю, тут не возникнет особых сложностей.
Я безропотно вздохнула.
— Похоже, это означает, что завтра ты снова отправишься в город.
— Боюсь, что так.
— И долго будешь отсутствовать?
— Всего лишь день. Обещаю. Я ни за что не оставлю тебя тут ночевать одну — во всяком случае, пока все это не уляжется… Кстати, хорошо, что напомнила…
Поднявшись с дивана, Джулиан поспешил к столу. Его кейс с ноутбуком стоял, прислоненный к нему, на полу. Джулиан поднял сумку, пошарил внутри.
— Я привез тебе вот это, — сказал он, подкинув мне небольшую коробочку. — Чтобы быть на связи, когда я в отъезде.
Я посмотрела на коробочку, затем на него и в восторге воскликнула:
— «Блэкберри»?!
— Он твой.
— И ты не заберешь его обратно, если что-то пойдет не так? — поддразнила я его, открывая клапан коробки.
— Означает ли это, что ты принимаешь подарок?
— С одним условием. Я соглашусь его принять, только если ежемесячные счета будут поступать мне.
