Джулиан схватил меня за руки и резко поднялся, потянув меня к себе:
— Не делайте так, Кейт, не надо! Милый мой ангел, ну что вы такое говорите! Вы же знаете, что я никак не могу так поступить. Если вы меня знаете, как утверждаете сами, то должны знать и то, что я не смею увильнуть от задания, не могу скинуть на кого-то собственное бремя. И не просите меня об этом.
Я уткнулась взглядом в жесткую шерстяную ткань его кителя, заметив заскорузлое бурое пятно с правой стороны, под самым ремнем, круглое и зловещее. Поднялась, высвободила руки.
— Нет, конечно же, нет, — произнесла я с унылой безнадежностью. — Не знаю, о чем я только думала… Я просто хотела вам это сказать, помимо всего прочего. Само собой, из этого ничего не могло выйти.
— Помимо всего прочего? — переспросил Джулиан.
Я не могла разглядеть его лицо, казавшееся мрачным и непроницаемым в проступающем от окна холодном рассеянном свете.
— Послушайте, — сказала я. — Я знаю, сегодня вы куда-то идете с Джеффом, Артуром и другими офицерами. Могу я просить вас об одном одолжении?
— Обо всем, что хотите, — мягко сказал он.
— Не могли бы вы заглянуть ко мне, когда вернетесь? Ничего… — замялась я, подбирая подходящее слово. — Ничего предосудительного, просто поговорить. Я кое-что еще хочу вам поведать, и это очень трудно объяснить. Вы вполне можете и не поверить в это.
Он пронзил меня таким внимательным, пытливым взглядом, что я начала покрываться густым румянцем. Я сжала кулаки, безжалостно вонзив в кожу ногти. Я не смела обнять его, не могла даже взять в ладони его лицо! Этот человек был не мой Джулиан.
— Прошу вас, — добавила я, обеспокоенная его молчанием. — Если б вы только знали, из какого далека я явилась, сколько мне пришлось преодолеть, чтобы вас отыскать.
— Но зачем?! — с нажимом спросил он. — Зачем? Ведь я чужой для вас человек.
— Это не будет так уж нечестно с моей стороны, если я пообещаю рассказать об этом позже? — Мы стояли вплотную друг к другу в гаснущих сумерках. Я едва дышала, боясь, что, вдохни я его запах, это будет означать для меня конец. — Позже, когда вы вечером вернетесь. Потому что это труднообъяснимо само по себе.
Джулиан немного вскинул правую руку, стиснув ладонь, затем уронил обратно.
— Кейт, — сказал он, наконец решившись, — я пошлю Уорвику с Гамильтоном записку с извинениями. Дождь уже перестал, и мы с вами можем пойти поужинать. Так будет лучше, как считаете?
— Это вызовет у них подозрения. Моя репутация будет испорчена вконец.
— Я сошлюсь на то, что нездоров, вымотался. Дескать, решил остаться у себя.
— Но у меня нет никакой подходящей одежды, — растерялась я.
— Неважно. Вы прекрасно выглядите.
— К тому же в какой-то момент мне может снова сделаться плохо.
— Тогда я найду для вас раковину. Прошу вас, Кейт!
Он снова поднял руку, уже гораздо увереннее, тронул меня за локоть.
Только теперь я различила легкое потрескивание угольев в камине. Разгорающееся с новой силой пламя, тихо шипя, постепенно охватывало все новые комья, согревая воздух вокруг нас.
— Вам совершенно невозможно сопротивляться, — сказала я наконец. — Вы знаете об этом?
Джулиан просиял широкой радужной улыбкой.
— Что ж, капитан Эшфорд, — шутливо вздохнула я. — Значит, у нас с вами ожидается свидание.
ГЛАВА 9
Скрестив руки у груди и улыбаясь какой-то странной, особенной улыбкой, Джулиан, весь в снопе солнечных лучей, поджидал меня на выходе из балетного класса. От неожиданности у меня ухнуло сердце.
— Здесь обычно не принято впускать посторонних, — объяснила я, пытаясь скрыть эмоции.
В последние два дня я не переставая думала о нем и тем не менее оказалась совершенно не готова к реальной встрече. И вот он стоял передо мной — такой высокий, широкоплечий, полный жизни и огня, лучащийся своей удивительной красотой. И его необыкновенные глаза радостно сияли, глядя на меня.
— Я сумел убедить администратора сделать для меня исключение, — сказал он и, шагнув вперед, быстро поцеловал в губы.
Остальные танцовщицы струились мимо нас к выходу, оглядываясь с немалым любопытством. И пожалуй, с завистью.
— Ничуть не сомневаюсь, — вздохнула я. — И долго тебе удалось подсматривать?
— Всего последние десять минут. — Его губы чуть изогнулись в уже знакомой мне лукавой улыбке. — Но вполне достаточно, чтобы плениться тобою с новой силой.
— Ох, ради бога, — отмахнулась я, — я в этом классе едва не самая малоспособная. Остальные занимаются балетом лет с трех без перерывов, а я возобновила занятия лишь с прошлого года. Чуть ли не все перезабыла.
Все так же улыбаясь, Джулиан легонько тряхнул головой:
— И все же ты меня заворожила.
Взгляд мой скользнул вниз, приковавшись к расстегнутому на верхнюю пуговицу, белому воротничку рубашки, что высовывался над V-образным вырезом джемпера.
— М-м… Думаю, мне лучше пойти переодеться, — сказала я наконец. — Ты не мог бы подождать меня, как положено, в фойе?
— Я попытаюсь.
— И больше не будешь заигрывать с администратором, договорились?
— Ни с кем я не заигрывал, — возмутился Джулиан.
Я все думала об этом в раздевалке, пока натягивала на себя спортивные штаны с толстовкой.
— Думаю, я нащупала твой роковой изъян, — сказала я Джулиану, когда мы несколькими минутами позже шли рядом к лифту.
— И какой, интересно?
— Ты самонадеян. Ты прекрасно знаешь, какой эффект производишь на женщин, и без зазрения совести этим пользуешься.
— Ты правда так считаешь?
— Это совершеннейшая правда. Не скромничай. Ты ведь уже опробовал это на мне. И сразу понял, что я верная жертва.
— Но вовсе не по той причине, как ты думаешь. И как бы то ни было, это едва ли тянет на роковой изъян. — Джулиан поднял руку и нетерпеливо глянул на часы. — Давай спустимся по лестнице. Здесь всего три этажа.
Отыскав двери на лестницу, мы пешком спустились вниз.
— И какова тогда эта причина? — требовательно спросила я, досадуя на то, что он не стал это отрицать. — Почему ты знал, что со мной осечки не выйдет?
Джулиан распахнул передо мной дверь в вестибюль, пропустил вперед.
— Это трудно объяснить. Давай попробую так: когда я увидел тебя в тот день, в конференц-зале, у меня возникло чувство, будто я прежде уже знал тебя. И мне показалось, ты почувствовала примерно то же самое.
— Разве? — нахмурилась я, силясь воспроизвести подробности нашей первой встречи. Я тогда была так ошарашена всем произошедшим и так сражена его редкой привлекательностью, что сейчас никак не могла точнее припомнить свои впечатления.
