Никто не откликнулся. Мимо прошмыгнул велосипедист, но даже не остановился: может, не заметил никого в тени деревьев, а может, принял нас за компанию подвыпивших тинейджеров. Или ему просто было все равно.
— Прекратите!!! — дико завопила я изо всех сил. — Перестаньте! Вы же его убьете!
Неожиданно сидевший на противнике мужчина вскочил с него, вытирая правую руку о шорты. Второй остался неподвижно лежать.
— Ох, черт… — прошептала я.
Победитель повернулся ко мне.
— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил он, протянув ко мне руки.
В полутьме я не могла разглядеть лица, однако голос казался мне знаком.
— Бог ты мой! Джулиан?!
— Господи, Кейт! — Он быстро пробежал по мне ладонями, проверяя, целы ли руки-ноги. — Что-нибудь болит?
— Все болит, — пробормотала я и без сил уткнулась носом ему в ключицу.
Его руки тут же обхватили меня как тисками.
Несколько мгновений мы стояли, ничего не говоря, лишь слушая тяжелое дыхание друг друга. Потом он мягко отстранил меня:
— Ты вся дрожишь! У тебя шок.
— Все нормально.
— Нет, тебе нужно срочно во что-то завернуться. Во что-то типа… Проклятье! — Он нервно пробежал пальцами по волосам.
— Не беспокойся, я в порядке, — уверила я. — А что… что ты здесь делаешь?
— Вышел пробежаться, — мрачно буркнул мой спаситель.
Лежащий на земле поганец испустил протяжный стон.
— Пойдем-ка отсюда, — качнул головой Джулиан.
— А его оставим лежать?
— Ничего с ним не будет, — презрительно бросил он, — с этим отморозком.
Произнесенное с аристократичным британским выговором последнее слово прозвучало особенно резко.
— А вдруг он, не дай бог, помрет?
— Он вовсе не собирается помирать, уверяю тебя, Кейт, — хмыкнул Джулиан, но, встретившись со мной глазами, обреченно вздохнул: — Хорошо, я позвоню в «911», дам им наводку.
— Мы должны остаться здесь, — заявила я. — Мы не можем просто взять и уйти. Это все равно что… сбежать с места преступления. Почти то же самое.
Джулиан упер в бока костяшки пальцев. Я чувствовала, как он насупился, хотя толком и не видела его впотьмах. Он посмотрел на лежавшее на дорожке неподвижное тело, потом вновь повернулся ко мне, устремив на меня долгий молчаливый взгляд.
— Ладно, — наконец сказал он. — Но нас ждет куча заморочек. Тебе придется давать показания, может, даже появиться в суде. А едва он узнает, кто я такой, то наверняка попробует меня преследовать.
— Прости…
— Не переживай, ты в этом не виновата. Слава богу, я могу позволить себе хорошего адвоката. — Он извлек из кармашка шортов телефон и быстро потыкал в клавиатуру. — Согласен, в любом случае так будет лучше… Хотя он этого и не заслуживает, — проворчал он.
Я всеми силами старалась сохранять спокойствие, однако мышцы тем не менее свело нервной дрожью, и я крепко обхватила себя руками. Джулиан тем временем что-то быстро и хладнокровно говорил в телефон, повернувшись к поверженному мужику, однако, уловив краем глаза это мое движение, обеспокоенно оглядел меня и, протянув левую руку, прижал к себе.
— Она вроде чувствует себя хорошо, — сказал он в трубку, — но, похоже, впадает в шоковое состояние. Пытаюсь обеспечить ей тепло… Да, хорошо. Через две минуты. Большое спасибо!
Он поскорее сунул телефон обратно в кармашек и обхватил меня другой рукой.
— Они сейчас приедут. Постарайся дышать помедленнее.
— Я правда в порядке, — сказала я, подавляя судорожный всхлип.
Мне никогда еще не доводилось впадать в истерику, и теперь вовсе не хотелось, чтобы это случилось в тот момент, когда меня держит в объятиях Джулиан Лоуренс. Чтобы успокоиться, я прижалась лицом к его уютно-мягкой и плотной лилово-серой футболке, чуточку влажной от пота, наслаждаясь восхитительным теплом, что излучала сквозь ткань его крепкая грудь.
— И все же, как так случилось, что ты вышел пробежаться именно в этот момент?
— Думаю, это чертовски удачное совпадение.
Несколько секунд я обдумывала услышанное, но потом переключилась на кое-что другое:
— Где ты научился так молотить кулаками?
— Ну-у… еще в университете.
— У вас что там, в Англии, в колледже обучают боксу?
— А что, славная наука. Тебе получше? — Он немного ослабил хватку.
— Да, немного. А что, если он очнется?
— На этот счет не беспокойся, — мрачно ответил Джулиан, и я умолкла.
Через мгновение самым краем уха я уловила звук сирены.
— Конечно, сейчас не самое удачное время о чем-то говорить… — начала я.
— Тише! — прервал меня Джулиан, погладив ладонями по спине. Сирена зазвучала громче. — Поговорим позже.
Полицейские с ходу разобрались в ситуации, увидев мои синяки да ссадины и стонущего мужика на пешеходной дорожке, услышав наши уверенные объяснения и оценив кулаки Джулиана с крепкими костяшками. Они не доставили нам особого беспокойства, лишь записали наши показания, имена и адреса. Эти ребята из Департамента полиции Нью-Йорка, как выяснилось, весьма сообразительны: могут с ходу отличить хороших парней от плохих!
Тем не менее, когда я добралась наконец до дома, было уже совсем поздно. Один из полицейских решил подвезти нас на Ист-Сайд в своей патрульной машине, и первой подбросили меня.
— Ты в самом деле хорошо себя чувствуешь? — спросил Джулиан, когда я уже взялась за ручку дверцы.
— Ничего такого, с чем не справится «неоспорин», — уверила я. — М-м… кстати, спасибо тебе. Меня еще ни разу в жизни не спасали.
— Знаешь, я предпочел бы, чтобы этого не случилось.
— Да, конечно. Неудачно пошутила… — Я помялась. — Прости, что причинила тебе беспокойство. В смысле, я правда сожалею…
— Я вовсе не это имел в виду, — мягко ответил он. — Будь осторожнее.
Что значит его «будь осторожнее»?
— Ты тоже, — отозвалась я и выбралась из машины.
Она тут же покатила по Семьдесят девятой улице, свернула направо на Лексингтон, чтобы через одиннадцать кварталов подъехать к дому Джулиана.
Разбудил меня звонок. Трезвонил телефон. Спросонок я нашарила на прикроватном столике «Блэкберри», вдавила зеленую кнопку:
— Алло?
Звонки, однако, не прекратились. Вероятно, городской телефон.
Я выбралась из постели, прищурилась на часы. Шесть тридцать утра. Какому дьяволу я понадобилась в такую рань? Я даже еще толком не соображала. И где этот телефон? Верно, где-то в гостиной. Мы почти никогда им не пользуемся.
