— Что ж, отлично, — сказал Уорвик Джулиану, демонстративно меня игнорируя. — Не забывай только, что с десяти утра у нас по плану Макгрегор с Коллинзом.
— Уверяю тебя, я надолго не задержусь.
Джулиан повернулся к доктору, который с выжидающим видом стоял на прежнем месте, и о чем-то спросил его приглушенным голосом.
— Прошу вас, — торопливо сказала я и потянулась за плащом. — Я вовсе не так нуждаюсь…
Однако Джулиан уже решительно вложил что-то в ладонь медика, после чего подхватил наши плащи и повел меня к выходу — мимо Гамильтона, почтительно отступившего на шаг, и мимо Уорвика, вонзившегося в меня злобным взглядом. Я ответила ему тем же. После трех лет на Уолл-стрит уж я-то умела изобразить железный альфа-взгляд.
Определенно, Джеффри Уорвик меня невзлюбил.
Хотя, впрочем, я и никогда ему не нравилась.
ГЛАВА 3
Дом Джулиана оказался не совсем тем особняком, что я ожидала увидеть. В беспощадной арифметике манхэттеновской недвижимости люди обычно покупают лучшее из того, что могут себе позволить. Иерархия собственности стоит точнехонько в один ряд с иерархией благосостояния. И легендарный инвестор с Уолл-стрит должен был бы обитать на самой что ни на есть вершине — в просторном жемчужно-белом здании в двух шагах от Пятой авеню, возможно, даже с бильярдной и отдельным входом для прислуги, или занимать этаж-другой, с зимним садом и живописными гротами где-нибудь на самом верху роскошных апартаментов на Парк-авеню.
Дом Лоуренса не являл собой ничего подобного. Находился он посередине между Мэдисон- и Парк-авеню, на тихой улочке, обсаженной деревьями, ничем не выделяющийся и никому не известный. С виду он был в точности как соседние дома: двадцать с лишним футов в ширину, с плавными линиями в стиле греческого возрождения,
[23] наполовину облицованный известняком, наполовину — кирпичной кладкой. Перед парадной дверью — крылечко в три ступени. На притолоке — табличка с вырезанным номером «52».
Я подняла руку, чтобы нажать на звонок, — и замерла. Сквозь стены до меня как будто донеслись звуки фортепиано — какая-то очень знакомая, переливчатая, оживленная и немного грустная мелодия. Шопен?
Я закрыла глаза. Когда я была совсем маленькой, отец частенько крутил пластинки с Шопеном, отказываясь расставаться с допотопным проигрывателем. Я уже много лет не слышала этой музыки, даже не смогла бы припомнить название — и все же мелодия была мне так же знакома, как и моя девчоночья спальня.
По тротуару, шаркая, приближалась одетая в темное фигура. Словно очнувшись, я стряхнула оцепенение и нажала на звонок. Музыка враз оборвалась.
Я услышала изнутри шаги, становящиеся все громче, наконец дверь открылась, обдав мне лицо теплым воздухом. Я ожидала скорее увидеть кого-то вроде дворецкого, однако передо мной предстал сам Джулиан — невероятно, собственной персоной! — в темно-синей водолазке и рыжевато-коричневых вельветовых брюках.
— Приветствую, — улыбнулась я.
— О здравствуйте! — ответил он. — Заходите.
— Не беспокойтесь, я лишь хотела вам это вручить.
Я выудила из сумки экземпляр переделанной презентации, полчаса назад сшитый Дэйвидом Дойлом.
— Спасибо, — кивнул Джулиан, принимая ее в руки. — Весьма признателен, что вы совершили такой крюк, чтобы мне ее завезти.
Он заметно замялся.
— Хм… Что ж, я, пожалуй, поеду. Дайте мне знать, если у вас возникнут какие-то вопросы. Я буду поглядывать в электронную почту.
Я хотела развернуться и уйти.
— Погодите… — остановил он меня. — Вы не против зайти на минутку, чтобы я мог быстренько ее просмотреть? — И Джулиан вдруг расцвел своей обезоруживающей улыбкой. — Мне бы совсем не хотелось прерывать ваше рождественское веселье своими нудными мейлами.
— О насчет этого не волнуйтесь, это в порядке вещей, — попыталась я улыбнуться в ответ. — Впрочем, у меня есть пара минут, если вам угодно, чтобы я подождала.
— Если вас это не затруднит…
— Что вы, нисколько.
Джулиан чуть отступил, пропуская меня в прихожую. Я ожидала увидеть обычный для холостяка ущербный интерьер с наводящими тоску пустыми стенами, выкрашенными назойливо белой краской. Однако передо мной предстало нечто совершенно иное. Прямо впереди — в конце прихожей с потертым от времени мраморным шахматным полом — убегала вверх лестница. По правую руку широкая арка вела в гостиную — просторную квадратную комнату с высоким потолком. Под каминной полкой из светлого мрамора приветливо горел огонь, по обе стороны камина расположились два пухлых диванчика. Стены, освещенные несколькими рассредоточенными по комнате лампами, были теплого золотисто-желтого цвета с нежно-кремовой отделкой. И везде стояли книги: в первую очередь, конечно, на полках, — но и случайными стопками кое-где на полу, на мебели. В целом все это выглядело очень уютно. По-домашнему.
Джулиан поспешил вперед и принялся торопливо убирать с одного из диванов книги.
— Извините, — суетился он, составляя их на пол, — даже не представляю, как они тут скапливаются. Плодятся все равно что кролики… Пожалуйста, садитесь. Позвольте ваш плащ. Могу я вас чем-то угостить?
Он явно нервничает, поняла я. И тут меня точно ударила, шокировав и напрочь парализовав мысль: Джулиан Лоуренс робеет и нервничает? Из-за меня?!
Прикоснувшись к моим рукам, он помог снять плащ, перекинул через спинку дивана.
— Спасибо, мне и так хорошо. Я вовсе не хотела упасть как снег на голову. Это Баннер предложил. Надеюсь, я не доставила вам неудобства?
— Ни в коем случае! Садитесь. Вы точно не хотите, чтобы я вам что-нибудь принес?
— Нет-нет, правда. Я лишь на минуточку.
Джулиан улыбнулся — слабой, едва заметной улыбкой — и взял со столика у стены папку с презентацией.
— Что ж, тогда приступим, пожалуй? — предложил он, усаживаясь на диван напротив. На хозяине оказались старые, разношенные мягкие тапочки-мокасины, удобно огибающие ступни.
Ненадолго воцарилось молчание. Откинувшись на спинку дивана, Джулиан принялся перелистывать страницы, всецело углубившись в презентацию. Я опустила взгляд на стопку книг у моих ног и, прищурившись, попыталась разобрать названия на корешках.
— Ага, вот. Вижу, что вы сделали, — через пару мгновений сказал Джулиан. — Любопытно. То есть вы разбили это на два сценария развития ситуации…
— Да, условные допущения в сносках.
— Взгляните-ка сюда, — встрепенулся он. — Если продажи будут сильно расти в соответствии с лучшим вариантом… Погодите, я возьму ноутбук…
