Тут «Блэкберри» затрясся в руках у Джулиана.
— Прости, — попыталась я забрать у него мобильник. — Все это слишком уж неожиданно. Я вовсе не хотела…
— Нет, — крепче зажал он телефон в ладонях. — Ты очень красивая.
— Там я была счастлива. Так счастлива… — Мой голос дрогнул.
— А есть еще?
— М-м, да. — Вновь протянув руку к телефону, я стала листать фотки. — Вот ты лежишь на траве перед своим загородным домом. Похоже, я застала тебя врасплох… Ой, черт, это на пляже. Тебе не надо это видеть! Дурацкий бикини… Прости, но в мое время все девушки такие носят.
— Боже правый!
— Я была бы рада показать тебе твои… послания ко мне. Ты всегда любил пошутить и был таким нежным, таким…
Джулиан поднял глаза:
— Ты говоришь в прошедшем времени.
— Я же сказала, что я вдова.
— То есть… я мертв?
— Да. — Я снова села на кровать. — Вот почему я здесь — чтобы спасти тебя. Чтобы удержать тебя от этого рокового завтрашнего рейда, от перемещения в мою эпоху. Потому что там ты погибнешь.
— Погибну? Но я думал… А как это случится?
— Мы только что поженились. Ты отправился… на мои поиски, чтобы спасти меня. И тогда они забрали тебя с собой и… — Я судорожно сглотнула. — И убили тебя.
— Что?! Кто это сделал? И зачем?
— Это не имеет значения. Слишком сложно все объяснить. Но теперь-то ты понимаешь? Теперь ты видишь, почему так важно, чтобы ты избежал этой назначенной на завтра вылазки? Чтобы не подвергался никакому риску?
Джулиан ничего не ответил. В комнате воцарилась глубокая тишина. Мне было даже не представить, что происходит в его голове, — несомненно, все кружилось жутким вихрем, как когда-то у меня. Но он безмолвно сидел рядом со мной, по-прежнему обхватив непривычными пальцами смартфон, и я не торопила его. Мне хватало самого этого краткого мига, проведенного рядом с ним. Того, что он существует, что я вижу его живым, всего в паре шагов от себя — с бьющимся сердцем, с мерцающим мыслями сознанием, с длинными и пока еще целыми и невредимыми руками под его нынешней одеждой.
Наконец он кашлянул, прочистив горло.
— Это твое обручальное кольцо?
Я посмотрела на свою руку:
— Да.
— Могу я взглянуть?
Этого я не ожидала. Я попыталась стянуть кольцо с пальца, однако припухшая плоть намертво удерживала полоску металла.
— Прости, — глянула я на Джулиана, — я еще ни разу не пыталась его снять.
Кинув взгляд по сторонам, я потянулась к свече на ночном столике, чтобы снять с оловянного подсвечника немного еще не застывшего воска. Хорошенько, до скользкости, натерев им палец, я наконец сумела стянуть с него тонкий ободок и положила в ладонь Джулиану.
Он поднес колечко к глазам, изучил внимательно:
— Мне не разобрать гравировку.
— На нем есть гравировка? — удивилась я.
Джулиан поднялся, отошел к окну и покрутил кольцо в пальцах, чтобы на внутреннюю поверхность попал льющийся из окна, омытый дождем дневной свет. От волнения вдоль скул у юноши выступил пунцовый румянец. Обернувшись ко мне, Джулиан резко спросил:
— И откуда оно у тебя?
— Ты дал мне его, когда мы сочетались браком. Сам надел мне его на палец.
Ничего не ответив, он замер, задержавшись на мне долгим взглядом. Наконец вернулся к своему стулу, сел и взял меня за левую руку:
— Позволь, я? — и, надев кольцо обратно мне на палец, поцеловал его и опустил мою кисть обратно на колено.
— Теперь ты мне веришь?
— Да, — глухо произнес он.
— И что там написано?
— Сама можешь посмотреть, если хочешь.
Я опустила взгляд на кольцо:
— Нет. Я не могу…
— Почему?
— Не знаю. Наверное, потому, что, даже сидя тут с тобой, вроде бы с тем же человеком, я все равно ужасно скорблю и тоскую. По тому Джулиану Эшфорду, что остался там, позади. По тому, кто так глубоко знает меня, кто любит меня. По тому, кто… — Тут я осеклась.
— По тому, кто — «что»?
Не удержавшись на месте, я метнулась к окну, выглянув на темнеющую понемногу улицу, скользящие по ней незнакомые фигуры, на слабые отблески булыжников еще влажной мостовой, отражающей свет от ближних домов.
«По тому, кто сейчас немедленно бы сжал меня в объятиях», — добавила я про себя.
Я не слышала, как он приблизился ко мне, и, когда Джулиан коснулся рукой моего локтя, я вздрогнула от неожиданности и резко обернулась.
— Прости, — сказал он, не сводя с меня серьезных глаз. Его лицо отчасти скрывалось в тени надвигающихся сумерек. — Я не хотел тебя напугать.
Он был таким близким, таким настоящим. И живым! Безусловно живым.
— Ничего, — отозвалась я.
— Кейт! Прекрасная и бесстрашная Кейт. Неужели ты одолела такой немыслимый путь ради меня?
— Да, — опустила я взгляд под ноги. Мне невыносимо было видеть его лицо: Джулиан и в то же время не Джулиан — такой мучительный, разрывающий душу диссонанс.
— Чтобы лишить меня и малейшей надежды однажды тебя повстречать?
— Я должна была это сделать. Я не могла просто дать тебе умереть. Умереть — и навсегда меня покинуть? — Я горестно покачала головой. — Так, по крайней мере, у тебя был бы какой-то шанс. По крайней мере здесь ты остался бы жить.
— Боже, — прошептал он, — какая ты удивительная, невероятная! Какой же счастливец я был! Или, надеюсь, буду?
— Не говори так. Ты не должен на это идти. Тебя ведь убьют.
— Но что будет с тобой, если я никогда не попаду в твое время?
Я снова отвернулась к окну.
— Не знаю. Я… Об этом я на самом деле не задумывалась. Мне просто нужно было что-то сделать. Ты погиб, и я не могла с этим смириться. Мне необходимо было хоть что-то предпринять.
Я нахмурилась, пытаясь все обдумать. Прежде это казалось мне таким простым и очевидным: всего лишь уберечь Джулиана от его губительного будущего. Но так ли это? Что могла я изменить в частности, не изменив всего в целом? Свою жизнь? Жизнь Джулиана? Жизни совершенно чужих мне людей, которые не имеют к этому вообще никакого отношения? Имею ли я такое право?
Я почувствовала, как он взял меня за левую руку. Нащупав большим и указательным пальцами мое кольцо, мягко потеребил его:
— И ты все так же согласна быть моей женой?
— Да, конечно, — не задумываясь ответила я. — Это навеки неизменно.
Его ладонь медленно двинулась к моему плечу.
