Животные почуяли меня и ушли.
Сквозь чащу проглядывали огни города, и доносился шум огромного скопления людей и животных, блеющих коз и мычащих коров. Пахло дымом, навозом, варёным мясом.
Дикие лоси не боялись людей, паслись в непосредственной близости от их жилья, – а вот меня, бесшумно явившегося из чёрного неба, испугались сразу.
Увы, такова плата за переход в высшую сущность: звери не любят и боятся людей, – но нас, бронзовокожих, боятся гораздо больше.
Зверь всегда может напасть на дикаря. Но самые страшные хищники, медведи, волки и рыси, разворачиваются и уходят, едва почуяв появление птицечеловека.
У нас – наверху – большинство жалеет дикарей.
Считается, что дикарям тяжело, особенно зимой, и что их жизнь полна горя и жестокостей.
Сама природа творит насилие над ними, заставляя жить одновременно в трёх мирах: летом при жаре, зимой при страшных морозах, в межсезонье – в сырости и бездонных грязях.
Бесконечное насилие сопровождает троглодитов на всём пути их жизни.
Они живут в череде смертей, болезней и невыносимо тяжкого физического труда.
Их женщины рожают одного ребёнка за другим; из десяти – пятнадцати, рождённых за весь детородный период, выживают двое или трое.
В двенадцать лет они начинают спариваться, в тридцать пять становятся беззубыми стариками. Большинство умирает, не дожив до тридцати, от болезней или ран, полученных на войне или охоте.
Между тем некоторые мужчины и женщины в их народе живут до ста пятидесяти и более лет; в любом большом племени обязательно есть несколько стариков, которые притом обладают твёрдым духом и отличной памятью. Обычно такие патриархи выполняют роль жрецов, точно определяют время начала сева, сбора ягод и грибов, начало охоты и ловли рыб. Другие старики уходят, поселяются отдельно от своих народов, уединённо и отшельно, и обращаются в магов; используя внутренние духовные резервы, они обретают высокое понимание реальности, а вместе с этим пониманием – и новые силы; конечно, эти маги-дикари действуют на своём дикарском, чрезвычайно примитивном уровне, однако это всё же достаточно высокий уровень; лично я, например, не рискнул бы поссориться с колдуном, живущим на поверхности.
Почему я всё это говорю.
Я много про них знаю, про дикарей.
Я двадцать лет живу внизу. Я весь пропитан земной сыростью.
Никто из нас, бронзовокожих, сытых и благополучных обитателей Вертограда, не жил на поверхности так долго.
А я – двадцать лет.
И если захочу и если суждено – проживу ещё двадцать.
Я очень с ними сблизился, с дикарями, населяющими северную окраину срединного материка. Я полюбил их, и всегда буду любить.
Я брал их женщин, и дрался с их мужчинами. Конечно, я всегда был сильнее – но они тоже не олухи, и несколько раз мне крепко попадало.
Физически, как вид, дикари – и мужчины, и женщины, и дети – весьма живучи.
По сравнению с нами – небесным народом, не знающим болезней, – они выглядят бледными и слабосильными, но будьте уверены: это обманчивое впечатление.
Они исповедуют свою особенную систему физического совершенствования, нам незнакомую и чуждую. Мы, потомки первоушедших, ученики Оша и Хура, наследники древнейших знаний, учились у мудрецов Востока и считаем, что сила человека заключена в умении управлять дыханием. Это подтверждено тысячами лет практики. Но нижние дикари живут иными соображениями и вовсе пренебрегают наукой дыхания, а физическую крепость развивают, закаливая сухожилия. С ранних лет они подвергают каждого ребёнка особой жестокой практике под названием «правка»: привязывают верёвками за руки и за ноги и растягивают в четыре стороны, иногда силой рук нескольких взрослых мужчин, а иногда и на особых примитивных деревянных станках. Эти станки имеются в каждом селении, и они всегда заняты: ежедневно опытные мужчины, так называемые «ведуны», растягивают – «правят» – на этих станках или подростков, или взрослых мужчин, обычно – воинов, или даже молодых девушек. Считается, что «правка», производимая регулярно, укрепляет не только сухожилия, но и хрящи, и скелет, и вообще всё тело, все внутренние органы, и даже удлиняет кости.
Насчёт удлинения я сомневаюсь, но скажу так: действительно, среди дикарей я нигде не видел низкорослых и коротконогих; все, от малых детей до стариков обоих полов, имели соразмерные, стройные и сильные тела.
Другая важная практика дикарей – привыкание к холоду. Несколько раз за зиму они раскаляют докрасна очаги в своих домах, расходуя огромное количество идеально высушенных дров, раздеваются донага, нагревают воду в котлах и бочках, моются песком, щёлоком и мыльными травами, и бьют друг друга жгутами из древесных листьев, а потом в нагом виде купаются в сугробах, прыгают в ледяные проруби или обливаются ледяной водой, и приучают к тому своих детей с самого малого возраста.
К этой же практике относится и глубокая, сердечная любовь дикарей к открытой воде, к плаванию, свойственная всем сухопутным народам, лишённым выхода к морям или океанам. В тёплое время года все дикари, дети и взрослые, обязательно ежедневно купаются в реках и озёрах, упражняясь в плавании и нырянии, – этим занимаются и девушки, и юноши, с молодого возраста и до солидных лет; всякое купание считается особенной забавой, проясняющей разум. Конечно же, они строят долблёные лодки, челны, надставляют смолёные борта, передвигаются вёслами и под парусом на большие расстояния; иными словами, ценят и любят стихию воды и пользуются её благосклонностью.
Рыбная ловля в их землях – огромное искусство и основа благополучия целых народов. Я знаю племена, которые работают лишь три месяца в году: сначала месяц ловят рыбу, потом месяц солят пойманную; потом ещё месяц торгуют с соседями, обменивая свои заготовки на мясо, ягоды, шкуры, утварь, украшения и диковины.
Рыба ценится вдвое, а в иных местностях впятеро дороже мяса. Рыбу очень любят, ценят, считают за лучшую, полезнейшую пищу.
С водой у дикарей связано огромное множество духовных и магических практик. Дикари обожествляют воду и считают, что под поверхностью рек и озёр живут волшебные существа, рыбы огромных размеров, гигантские змеи, а также их всевозможные гибриды. И всё это, как мы знаем, чистая правда. В этих землях, на севере Ойкумены, со дна реликтовых озёр часто выходят в смертном отчаянии полу- издохшие монстры, последние остатки навеки сгинувшего народа ящеров.
В начале и в конце зимы дикари тоже обязательно купаются: в каждой деревне налажен отвод из главного ручья, по деревянным желобам – в неглубокие ямы, тщательно обложенные кремниевым камнем; другие такие же камни во множестве лежат возле ямы, и любой желающий может явиться и разжечь костёр, раскалить докрасна достаточное количество камней, бросить их в чистую воду, совершить омовение и согреть тело хотя бы малое время. Эти купальни никогда не простаивают; в холодное время года все, зажиточные и бедные, охотники, рыболовы, собиратели и земледельцы, от мала до велика, приходят, чтобы посидеть в горячей воде хотя бы раз в неделю; общие купания прерываются только в самые жестокие морозы, когда ручьи вымерзают.
