Разница в восприятии времени связана еще и с различием между вниманием и эмоциональной памятью. Более пожилые люди предпочитают воспоминания, связанные с положительными, а не отрицательными эмоциями, а юные делают противоположный выбор
[562]. И это тоже можно объяснить: давно известно, что молодым негативная информация кажется более привлекательной и запоминающейся. Когнитивные психологи предполагают, что мы склонны больше узнавать из негативно окрашенной информации: возможно, дело в том, что позитивные сведения лишь подтверждают то, что нам и так известно, а негативные проливают свет на те области, в которых мы пока несведущи. В этом смысле стремление юных получать негативную информацию сродни тяге к знаниям, которая с годами слабеет. Возрастное изменение отношения к позитивной и негативной информации
[563] наблюдается даже при сканировании мозга: у более пожилых пациентов амигдала активируется только при получении позитивной информации, а у молодых – при любой информации.
Один из способов отсрочить старение – сохранять активность разума и осваивать новое. Это обеспечивает приток крови к тем зонам мозга, которые иначе оставались бы неактивными и не получали бы достаточного питания, – а для сохранения работоспособности мозга как раз и нужно обеспечить приток крови к каждой его зоне. У людей, страдающих болезнью Альцгеймера, наблюдаются амилоидные отложения: это белки, которые при произвольном взаимодействии формируют небольшие волокнистые образования. У тех пациентов, которые на протяжении жизни давали мозгу достаточно высокую нагрузку, амилоидных отложений меньше. Можно предположить, что умственная активность служит защитой от болезни Альцгеймера
[564]. Причем важно не просто в семьдесят или восемьдесят внезапно начать осваивать что-то новое – необходима именно систематическая нагрузка на мозг и использование разнообразных паттернов обучения на протяжении всей жизни. «Занимаясь проблемой деменции, мы склонны уделять основное внимание тому, чем люди заняты в семьдесят пять, – говорит Уильям Джейгуст, нейробиолог из Калифорнийского университета в Беркли. – Но факты подтверждают, что гораздо важнее все, чем вы занимались в течение предыдущих десятилетий, скажем, в сорок или пятьдесят»
[565].
«Крайне важно сохранять как можно более активное общение, – добавляет Артур Тога, нейробиолог из Университета Южной Калифорнии, – так как при этом задействуются многочисленные зоны мозга, ведь нам приходится интерпретировать невербальные знаки и разбираться в новых концепциях». Кроме того, важно взаимодействовать именно в реальном времени, чтобы не терять навыка немедленного осознания и освоения информации. Как и в случае когнитивной активности в целом, опыт социального взаимодействия на протяжении многих лет оказывается защитой от болезни Альцгеймера
[566].
Люди самых разных возрастов замечают, что в последние годы мир начинает казаться все более линейным – скорее фигурально, чем в строго математическом смысле. Все способные к нелинейному мышлению, включая творческих людей, оказываются на обочине общества. Складывается впечатление, что человечество все меньше времени и сил уделяет искусству в его многообразии, в силу чего мы утрачиваем нечто крайне важное и ценное даже с точки зрения нейробиологии. Художники способны по-новому контекстуализировать реальность и предлагать неочевидный взгляд на вещи. Творческие занятия позволяют мозгу быстро переходить в состояние задумчивости и стимулируют свободный поток идей и ассоциаций, за счет чего укрепляются связи между концепциями и нейронными узлами, которых иначе могло и не быть. Таким образом, соприкасаясь с искусством в роли творца или зрителя, мы даем мозгу возможность перезагрузки. Время останавливается. Мы созерцаем и заново формируем отношения с миром.
В ходе занятий творчеством нелинейное вторгается в рутинное и начинает влиять на результат. Главные достижения в науке и искусстве последних тысяч лет требовали прежде всего индукции, а не дедукции, то есть экстраполяции от известного к неизвестному, расширения границ, даже угадывания следующего шага и рубежа – и готовности быть правым и добиваться успеха лишь иногда. Говоря коротко, требовался творческий подход в сочетании с удачей
[567]. До конца непонятно, как все это вообще стало возможным, но теперь мы можем слегка подтасовать карты и интерпретировать прошлые события в свою пользу. Мы способны организовать время и собственный разум и найти возможности для творческой деятельности, для свободного поиска новых идей, чтобы каждый получил возможность сделать вклад в общее развитие прямо здесь и сейчас.
Противоположность творческого мышления – рациональное принятие решений. К сожалению, человеческий разум в ходе эволюции сформировался не идеальным для этого подхода образом; биологи-эволюционисты и психологи могут лишь гадать о причинах. Мы обладаем ограниченным объемом внимания, но вынуждены осваивать колоссальные дозы информации, вследствие чего формируем стратегии, позволяющие экономить время и внимание, эффективные во многих случаях, но не всегда. Чем более внушительных успехов нам удается добиться и чем ближе мы к статусу Очень Успешного Человека (в соответствии с собственным пониманием), тем более сложные решения приходится принимать. Так что любому полезно осваивать новые стратегии принятия решений. В следующих главах мы поговорим о подходах к работе с научной и медицинской информацией, о том, как научиться отстаивать собственные интересы, когда подводит здоровье, и как принимать обоснованные решения в критически важных ситуациях.
Глава 6. Организация информации для принятия самых сложных решений
Когда на кону жизнь
Президент Обама как-то заметил: «Я не берусь за проблему, если ее легко решить; в этом случае ею занимается кто-то другой»
[568].
