Интервью и лит. обработка А. Чупрова
Сокольский Виктор Лазаревич
Сокольский Виктор Лазаревич
12 января 1944 года мы наступали через Пулково на Красное Село, Красногвардейск (Гатчину) в полосе 67-й армии. Самоходки атаковали деревню, но наша пехота, двигавшаяся перед ними цепями, залегла под сильным немецким огнём. САУ остановились и вели огонь с места. Вдруг моя установка дёрнулась и пошла вперёд без команды. Мой механик-водитель, Ким Байджуманов, молодой парень, татарин по национальности, не реагировал на команды. Машина шла прямо на деревню, и за моей установкой вперёд рванули ещё две СУ-76. Влетаем в деревню, а немцы разбегаются по сторонам. И тут моя самоходка врезается в избу и останавливается. Оказывается, в самоходку влетела болванка, пробила грудь механика-водителя, и он, уже мёртвый, в последней конвульсии, выжал газ, и наша самоходка всё время двигалась вперёд.
На Кима я после боя заполнил наградной лист на орден Отечественной войны 1-й степени (посмертно). В следующем бою мою самоходку сожгли, и мне пришлось пересесть на другую машину. Через десять дней после начала наступления в полку осталось только три СУ-76. Комполка приказал мне собрать «безлошадных» механиков-водителей и выехать с ними в Ленинград, на завод имени Егорова (на танко-ремонтный завод) за пополнением и техникой. Поехали на БТРе. Когда мы добрались до Пулковских высот, то увидели, что всё небо над Ленинградом в прожекторах и в разрывах. Подумав, что это немцы «под занавес» пытаются разбомбить город, решили переждать авианалёт. Так как время поджимало, я приказал всем лечь на днище БТРа, и так мы заехали в город. Но далеко пробраться мы не смогли, так как улицы были буквально забиты людьми. Нас, чумазых и закопчённых, вытащили «на свет божий», обнимали, целовали, пытались качать, совали нам в руки вино и водку. Люди пели, плакали, плясали. Это было 28 января 1944 года, Ленинград праздновал окончательное снятие блокады.
Интервью и лит. обработка Г. Койфмана
