Каждый получил по 120 патронов к винтовке, 2 гранаты РГД с запалами в брезентовом чехле, флягу для воды, НЗ - пачку галет «Военный поход» и банку мясной тушёнки. Подошли открытые грузовые полуторки «ГАЗ-АА» и трёхтонки «ЗИС-5». На дне кузовов лежали ящики с патронами и гранатами.
По команде мы разместились на ящиках в машинах и тронулись в путь.
Был тёплый солнечный день. Никто из нас не имел реального представления, что такое война... На фронт мы ехали с радостью, с песнями и шутками, будто на пикник. Многие представляли себе войну только по фильмам «Чапаев» и «Мы из Кронштадта»: вот приедем на фронт и пойдём в атаку в полный рост с винтовками наперевес, и враг сразу дрогнет и побежит в панике, а мы будем героями, празднующими победу.
Но подобные мечты были вскоре сокрушены тяготами и ужасами войны.
- Как вы лично считаете, была ли оправдана обстановкой на фронте отправка на передовую бригады ВМУЗ? Ведь кинули под гусеницы немецких танков золотой фонд будущих командных кадров и специалистов флота, будущую элиту страны. Курсантов-моряков, беззаветно преданных Родине, с одними винтовками в руках оставили погибать в бою с немецкими танками и мотопехотой в районе Котлы - Копорье, даже без какой-либо артиллерийской поддержки или прикрытия авиацией...
Даже прочитав множество мемуаров, посвящённых летним боям сорок первого года на подступах к Ленинграду, и примерно отдавая себе отчёт, какая трагедия произошла тогда на фронте, я не убеждён, что посылка Отдельной курсантской бригады на передовую была продиктована боевой необходимостью и решение о вводе бригады в бой было компетентным.
Наше оснащение и вооружение не оставляло нам малейшего шанса на успех в бою. Что мы могли противопоставить немецким танкам, самолётам, артиллерии и мотопехоте.
Винтовки-трёхлинейки и только свою любовь и преданность Родине и свои молодые жизни...
Ладно, наш батальон ВММА так и не успели угробить.
Но мы знаем, как погибли курсанты-дзержинцы, курсанты училища им. Фрунзе и кронштадтские «фельдшера» и «подводники».
И как погибли в немецком тылу курсанты из политучилища погранвойск, тоже сейчас стало известно, хорошо хоть кто-то из курсантов тогда выжил и после войны оставил свои воспоминания.
Ведь изначально нашей бригаде ставилась боевая задача по охране участка линии обороны и тыла Северо-Западного фронта, борьба с диверсантами, дезертирами и паникёрами, а это, по сути дела, функция заградотрядов и погранполков.
Но когда «приспичило», курсантами пожертвовали, не задумываясь.
Повезло только нашему батальону и курсантам ВМИТУ. Мы почти всё время держали вторую линию обороны и несли потери только от немецкой авиации.
Но ведь это просто «Его величество случай» уберёг нас.
Когда в первых числах сентября мы ночью готовились к штыковой атаке в районе Заостровья и у нас не было никаких иллюзий по поводу того, что нас ожидает в бою, именно в этот день батальон ВММА сняли с передовой, согласно строжайшему приказу Верховного - вывести с линии фронта всех курсантов ВМУЗ и вернуть в Ленинград. А те, кто нас сменил на позициях, там навеки и остались. Уже 4 сентября немецкие танки ворвались в Гостилицы, где ещё за день до этого стоял наш штаб. А ведь это наш батальон должен был там погибнуть.
Ведь это не анекдот про Ворошилова, как первый маршал решил лично повести в атаку бригаду морской пехоты под Ленинградом, а реальный случай.
То, что легко раненного в руку Ворошилова адъютанты с поля боя вывели, даже в кинокартине «Блокада» показали. Но кто сейчас вспомнит, что из-за его никому не нужной лихой штыковой атаки несколько сотен краснофлотцев погибли «ни за понюшку табака».
А насчёт вашего выражения «будущая элита страны» я не совсем согласен.
Да, курсанты были людьми наиболее физически и морально крепкими, образованными, фанатично преданными Советской власти.
Но и жизнь любого деревенского или рабочего паренька, взявшего в руки винтовку и вставшего на защиту своей страны, также ценна и важна, как и жизнь курсанта ВМУЗ.
Мы, курсанты-медики, в конце концов, были военнослужащими и были обязаны выполнить любой приказ. Даже самый тупой и гибельный. Обязаны.
А в сорок первом никто из командиров и не задумывался о ценности человеческой жизни. Я прошёл Невскую Дубровку и знаю, что сейчас говорю.
Я помню, как нам раздавали бутылки с зажигательной смесью.
К бутылке резинкой крепилась специальная спичка, величиной с толстый длинный карандаш, с большой головкой из серы и тёрка.
Смесь, находившаяся в бутылке, самостоятельно на воздухе не загоралась. Необходимо было с помощью тёрки зажечь прикреплённую к бутылке спичку и, когда спичка загорится, бросить бутылку в танк.
А когда на тебя, лязгая гусеницами и изрыгая смерть, прёт немецкий танк, попробуй всю эту манипуляцию спокойно проделать.
А какова была практическая ценность «Памятки по борьбе с танками» или бредовой восьмистраничной брошюры «Смелому бойцу танк не страшен»?
Я помню эти «рекомендации»: «не бояться танков. подпускать их близко, чтобы они вошли в мёртвое пространство, так как в мёртвой зоне нельзя поразить бойца из пушки и пулемёта. и тогда прицельно бросить противотанковую гранату под гусеницу танка» или «бутылку с зажигательной смесью на корму танка». А вот дальше шёл «шедевр» - рекомендовалось «вскочить на броню танка и закрыть смотровые щели плащ-палаткой, стрелять в щели, залеплять их грязью... слепой танк уже твой....... Интересно, те, кто составлял текст этих «рекомендаций., хоть раз в жизни немецкий танк видели?
Это потом нас фронтовая жизнь учила к гранатам РГД прикручивать проволокой по два двухсотграммовых брикета тола.
- Чем занимался истребительный батальон ВММА после прибытия на фронт?
Пятого июля 1941 года наша автоколонна прибыла в деревню Мишелово.
Штаб батальона и рота капитана Калюжного заняли оборону в самой деревне, а остальные подразделения разместили в деревнях Большие Горки, Малые Горки и Горлово. Жители этих деревень были уже эвакуированы в тыл.
Мы начали оборудовать огневые точки и линию обороны.
У нас в батальоне было 6 станковых пулемётов Максима. Но ни батальоны, ни бригада не располагали хотя бы одним артиллерийским или миномётным стволом. Штаб бригады расположился в Петергофе, радиосвязи с ним не было, хотя некоторые батальоны бригады заняли позиции на удалении 50 километров от штаба. Вся связь осуществлялась с помощью рассыльных или через гражданскую телефонную сеть.
В июле у нас были следующие задачи - занимать боевые позиции во второй линии, вылавливать диверсантов и дезертиров, вести борьбу с немецкими десантами в случае их высадки, а также останавливать и возвращать на передовую подразделения, в панике покидающие фронт. Следили также за большими полянами и полями, пригодными для посадки на них немецких самолётов.
