— Хорошо. Я пойду с тобой.
Он кивнул с таким видом, как будто другого ответа и не ожидал:
— Подожди меня в холле, я принесу твою куртку. Стало прохладно.
Кевин помог ей надеть куртку и, пока она поправляла рукава, поднял тяжелую волну ее волос, чтобы высвободить их из-под воротника. Сделав это, он не отошел, и Кэтрин замерла. Осторожно повернувшись, она увидела, что он продолжает держать ее отливающие синевой волосы в своих ладонях.
— Два года я как сумасшедший бросался за каждой женщиной с такими волосами, думая, что это ты, — негромко, как будто обращаясь к самому себе, сказал он, заглядывая ей в глаза. — Я был идиотом. Ни у кого больше не может быть таких волос.
В волосах нет нервов, они не могут чувствовать, Кэтрин это знала, но явственно ощутила, как по ним пробежал электрический разряд, заставивший ее зябко поежиться и, мягко высвободившись, сделать шаг в сторону.
Руки Кевина безвольно опустились, но он тут же поднял голову и расправил плечи.
— Идем?
Постаравшись, чтобы это прозвучало беззаботно и беспечно, она спросила:
— Куда мы направимся?
— Наши три неукротимые дамочки сейчас на пляже, — мягко улыбнувшись, сказал он. — Выберем противоположное направление.
— Вдоль аллеи, ведущей в сад, горят фонари. Мы можем пойти туда.
Несколько минут они шли в полном молчании. Кэт вдыхала свежий, пахнущий водорослями воздух и думала, что Кевин опять оказался прав. Прежде чем уснуть, ей действительно необходимо успокоиться и расслабиться, хотя, с другой стороны, своим взвинченным состоянием Кэт в большой степени была обязана мужчине, который шагал рядом.
В ее отношении к нему было гораздо больше вопросов, нежели ответов и, прежде чем решить, что делать дальше, она должна получить от него ответы на все эти вопросы. Кэтрин искоса посмотрела на своего спутника, пытаясь определить, в чем состояла загадка Кевина Стоуна. Он, вне сомнения, был сильной личностью, умевшей повелевать и привыкшей к тому, что его приказы беспрекословно исполняются. С другой стороны, Кевин мог, к примеру, позвонить в один из своих отелей и приказать шеф-повару срочно прилететь и заняться делами «Островка счастья», но такое, казалось, даже не пришло ему в голову. Вместо этого он помог ей сам.
Погруженная в свои мысли, Кэтрин не осознавала, куда они идут, пока Кевин, оставив в стороне сад, не повел ее по направлению к взлетной полосе.
— Кевин, — резко остановившись, сказала она. — Почему бы нам просто не погулять взад-вперед по этой аллее? Там, куда мы идем, нет ничего интересного!
Кевин повернулся к ней, между его бровями образовалась решительная складка.
— Аллея, которая ведет к взлетной полосе, тоже освещена, к тому же она гораздо шире. Почему бы нам…
— Я этого не хочу! — резко возразила Кэтрин, затем ее голос смягчился. — Я думала, мы собираемся просто немного пройтись, а туда слишком далеко…
— Я думаю, дело не в этом, — перебил он ее. — Что случилось, Кэтрин?
Она отвернулась, глаза ее наполнились слезами, и она часто заморгала, чтобы их сдержать.
— Я не была там с тех пор, как… — Она умолкла.
— С тех пор, как погибли твои родители?
— Д-да…
— За все эти два года ни разу?
— Да. — Не в силах сказать больше ни слова, она прижала руки к груди.
— Но когда-нибудь тебе придется это сделать! — Голос у него был решительный.
— Не сегодня, прошу тебя.
Глубоко вздохнув полной грудью, она попыталась взять себя в руки. Ей не хотелось, чтобы он видел ее такой слабой. В какой-то момент ей показалось, что он все-таки потащит ее к взлетной полосе, но, когда Кевин заговорил опять, его голос был спокоен и полон сочувствия:
— Это так ужасно — видеть все самой…
Кэтрин попыталась заглянуть в его глаза, которые сейчас, в резком свете фонарей, были темнее, чем когда-либо раньше.
— Да, это было страшно. Удар, взрыв и мертвая пустота внутри… Никакой надежды… — Она слабо улыбнулась и, как бы извиняясь, добавила: — Я, наверное, кажусь тебе малодушной и трусливой? Ты ведь тоже потерял отца…
— Я, по крайней мере, не видел, как это произошло, — изменившимся голосом сказал он. — Но я был в его кабинете несколько дней спустя. Все выглядело так, будто он просто вышел на минутку, чтобы отдать какие-то распоряжения. На кучке готовых к подписи бумаг лежала его авторучка, рядом стояла наполовину пустая чашка кофе… Секретарь, который проработал с ним больше тридцати лет, так и не смог войти, чтобы ее убрать.
Кэтрин вдруг мучительно захотелось обнять Кевина, прижаться к его груди, но как он это воспримет?
Спустя несколько минут Кевин откашлялся и, глядя в сторону, спросил:
— Я никак не могу понять, почему ты не рассказала мне обо всем, что тебе пришлось пережить?
Итак, ничего не изменилось! Этот человек был не в состоянии или сознательно отказывался поверить в то, что она говорила ему правду. Ее сочувствие к нему мгновенно улетучилось, кулаки сжались так, что ногти больно впились в ладони.
— Я не могу ответить на этот вопрос, потому что ничего не помню!
— А не может оказаться, что ты сознательно не хочешь ничего помнить?
— Нет! Зачем мне это?
— Ну, можно предположить, что, выйдя за меня замуж, ты, тем не менее, мне не верила. — Голос его был лишен всякого выражения.
Кэтрин начала было протестовать, но тут же остановилась. Действительно: как она может это отрицать, если ничего не помнит? Но то, на что он намекал, ей совершенно не понравилось.
— Я бы не вышла за тебя замуж, если бы не доверяла.
— Если бы ты мне верила, то все рассказала бы! — резко ответил он. — Тогда ты сказала только, что твои родители недавно погибли.
Ответ Кэтрин, в душе которой раскаяние и сожаление боролись с откровенным раздражением, прозвучал, тем не менее, спокойно:
— Возможно, в то время что-то в моей психике блокировало детали, а о самом факте смерти родителей я помнила.
— А что будет, если ты вспомнишь те недели, вспомнишь меня?
Кэтрин подняла голову и посмотрела на небо. Между облаками, которые в начале вечера окутывали мыс Алаву, образовались просветы и, как будто пробуждаясь ото сна, начали появляться звезды.
— Как-нибудь справлюсь, — пожав плечами, сказала она и решительно двинулась по направлению к гостинице.
— Мы с этим справимся, — мягко поправил Кевин.
— Прошу тебя, не забывай, что еще позавчера я ничего о тебе не знала, — проговорила она, тяжело вздохнула и пошла дальше. Постоянные напоминания Кевина о своих правах на нее начинали ее раздражать.
— Что же ты хотела узнать? Спрашивай. — Кевин догнал ее и пошел рядом.
