Закрыв дверцу фургона, он посмотрел на Сторми. Она
перекладывала какие-то вещи в багаж нике своего автомобиля, всем своим видом
демонстрируя, что не торопится попасть в дом. Возможно, тревога Максин за
подругу была не такой уж и беспочвенной, как показалось на первый взгляд.
Лу вошел в дом вслед за Макси. Он оказался в огромном холле
и с любопытством принялся осматриваться по сторонам. С куполообразного потолка
свисали канделябры. На полу тускло поблескивало паркетное покрытие, а мебель
была выполнена в древнескандинавском стиле. Лестница, ведущая на второй этаж,
расширяясь у основания, создавала иллюзию льющегося в комнату водопада. Максин
нравилось это место, что сразу можно было прочесть в ее глазах. Особенно она
была привязана к нему потому, что здесь жила ее сестра. Каждый уголок был
наполнен присутствием Морган, даже если самой ее не было дома.
— Разве Морган с Данте не поприветствуют тебя в твоем
новом жилище? — поинтересовался Лу.
— Нет. Они путешествуют. У них медовый месяц затянулся,
как я полагаю. — Макс улыбнулась ему, и ее улыбка поразила его прямо в
солнечное сплетение, как обычно. — К тому же Морган таким образом решила
дать мне понять, что теперь этот дом целиком принадлежит мне. Она дает мне
время освоиться, устроиться, ну, ты понимаешь.
Он кивнул, осматриваясь по сторонам.
— И где будет располагаться офис?
— Мы уже начали над этим работать — специально
приезжали в прошлые выходные. Мы решили разместить его в комнате, где Морган
раньше занималась писательством. Полагаю, изначально эта комнатка была кладовкой. —
Она сделала несколько шагов вперед и оглянулась: — Сторми?
— Она ищет какие-то вещи у себя в машине, —
подсказал Лу и заметил, что в глазах Максин тут же отразилась тревога. —
Как она себя чувствовала остаток пути?
— Кажется, нормально.
— Но ты все равно переживаешь.
Она вздохнула:
— Считаешь, что это глупо?
— Считаю, что здорово так заботиться о ней, Макс. Ты
самая преданная подруга на свете.
— Правда? — Она снова улыбнулась. — Как
приятно слышать подобное из уст мужчины, который так скупится на похвалы.
— Разве я скуп на похвалы?
— Твои похвалы — как вымирающие виды животных, —
заметила она, снова косясь на дверь. — Лу, со Сторми что-то не так.
Он нахмурился, чувствуя, как по затылку у него пробежал
холодок.
— Она сказала, что просто заснула за рулем.
— Она солгала. — Максин покачала головой и,
подойдя к двери, выглянула на улицу. Ее подруга все еще возилась с вещами у
себя в багажнике. — Подозреваю, что она что-то от нас скрывает с тех самых
пор, как вышла из комы.
— Есть идеи по поводу того, что это может быть?
Максин отрицательно покачала головой:
— Когда она съехала с дороги, я могу поклясться, что на
долю секунды ее глаза стали совершенно черного цвета.
Лу сильнее нахмурился:
— А какого они обычно цвета?
— Голубого, — ответила она. — Хочешь сказать,
что не знаешь, какого цвета глаза у Сторми?
— Я обычно не обращаю внимания на подобные вещи.
Пристрели меня.
— Ты же коп и должен все замечать.
— Я в отставке, — поправил он.
Макс закрыла ладонью глаза:
— А у меня какого цвета глаза?
Зеленого, подумал Лу. Огромные зеленые глаза, сияющие,
словно изумруды в лучах солнца. Но вслух он произнес:
— Представления не имею.
Она медленно опустила руку, глядя на него со странной смесью
боли и скептицизма.
— Так ты говоришь, глаза Сторми поменяли цвет?
— Более того, Лу, они выглядели так, словно вообще не
принадлежат моей подруге. — Она потерла ладони друг о друга, словно
пытаясь согреться.
— Хочешь знать, что я думаю по этому поводу?
— Да, разумеется.
Он кивнул:
— Вот и хорошо, потому что я в любом случае рассказал
бы тебе. Думаю, ты слишком сильно за нее переживаешь. К тому же тебя
переполняют впечатления, связанные с переездом, новой работой, новым домом.
— Это приятные впечатления.
— Не суть важно. Макс, прошло всего несколько месяцев с
тех пор, как ты узнала, что твоя настоящая мать — бывшая проститутка и что у
тебя есть сестра-близнец. Ты разыскиваешь Морган и узнаешь, что она не только
неизлечимо больна, но и что за ней охотится вампир. Потом ты узнаешь, что этот
вампир в действительности очень милый парень, предварительно чуть не угробив
его.
Задрожав, Максин отвела глаза.
— Пристрели меня за то, что считала, будто «немертвые» и
«зло» — это синонимичные понятия. Мне казалось, что это логичное умозаключение.
Кроме того, все закончилось благополучно — он обратил мою сестру, и теперь она
вообще никогда не умрет.
— Тем не менее, — возразил Лу, — у тебя едва
ли было достаточно времени, чтобы осмыслить все произошедшее. Внезапно
поколебались устои, в которые ты безоговорочно верила. Теперь ты не знаешь, что
реально, а что нет. Прежде четкие картинки в твоем сознании стали расплываться
и терять очертания.
Максин пристально посмотрела на него:
— Со мной все в порядке.
— Я знаю, Макс. Я ведь тоже прошел через все это. Но ты
обладаешь чрезмерно развитым воображением. — При этих словах девушка
недоверчиво хмыкнула, но Лу продолжал как ни в чем не бывало: — Итак, Сторми,
которая всего лишь несколько месяцев назад чуть было не отправилась к праотцам,
съезжает с дороги, чем пугает тебя до смерти, ты спешишь к ней, находясь в
состоянии сильнейшего возбуждения, а солнечный свет отражается от ее глаз
особенным образом, и — бам! — ты видишь то, чего в действительности нет.
Она склонила голову, отчего ее медно-красного цвета волосы
соскользнули с одного плеча на другое. Лу старался не смотреть на нее, но все
равно заметил этот жест.
— Ты правда считаешь, что все дело в этом? —
спросила она.
— Да.
Максин вздохнула и медленно кивнула:
— Может быть, ты и прав.
Не успел Лу удивиться, что она в кои-то веки согласна с ним,
девушка добавила:
— Но я в этом сильно сомневаюсь.
Он ожидал подобной реакции. Они с Макси были полными
противоположностями, и предугадать ее реакцию не составило для него труда.
— Полагаю, у тебя есть собственное объяснение
случившемуся?
— Я как раз над ним работаю.
— Думаю, это что-то неординарное.
— Под словом «неординарное» ты подразумеваешь…
