— Прекрати.
Отринув гордость, она скинула с плеч халат, позволив ему
упасть к ее ногам бесформенной грудой. Затем она схватила его за руки и
заставила повернуться лицом к ней. Глаза его широко раскрылись, когда он
осматривал ее с головы до ног.
— Боже милостивый, Макси, что ты делаешь?
— Я делаю это для твоего же блага, Лу. — Она снова
взяла его руки, еще влажные, и, приложив к своей груди, с силой прижала, а сама
принялась гладить его обнаженный торс. — Мне так нравится прикасаться к
тебе, — выдохнула она, продолжая свое чувственное исследование. — А
какой у тебя пресс! — Руки ее спустились ниже.
Теперь он с силой сжимал ее груди, ритмично массируя. Макс
не была уверена, что он осознает свои действия. Она тем временем расстегнула
молнию его джинсов, и он не воспротивился этому. Ее рука скользнула внутрь,
чувствуя, как пульсирует его затвердевшая плоть, умоляя о прикосновении.
Сначала она нежно ласкала пальцами головку его члена,
заставляя Лу задыхаться, потом отдала должное длине его возбужденной плоти, не
прекращая поглаживать и сжимать ее.
Лу издал низкий горловой звук, и Максин поняла, что она на
верном пути.
Улыбаясь от осознания собственного могущества — ведь сейчас
он просто не в состоянии отвергнуть ее, даже если бы захотел, — она
опустилась на колени, одновременно снимая с него джинсы, и, не давая ему
возможности возразить, принялась целовать его мужское естество.
Он выругался, хотя и знал, что даже самый неистовый поток
проклятий бессилен изменить происходящее, и даже слегка подался назад, но лишь
уперся в край раковины. Макс глубже приняла его плоть в рот, затем скользнула
губами к головке, лаская ее языком, и снова повторила все сначала.
Ни на секунду не останавливаясь, Макс посмотрела вверх. Лу
запрокинул голову назад и закрыл глаза, запустив пальцы в ее волосы. Тело его
сотрясала дрожь, и девушка поняла, что он отчаянно сопротивляется желанию
начать двигаться самостоятельно. Вместо этого он положил руки ей на плечи и
оттолкнул ее.
Отлично. Она поднялась на ноги и, обхватив Лу руками за шею,
принялась целовать его в губы, одновременно увлекая подальше от раковины. Руки
его скользнули вдоль ее спины к ягодицам и крепко сжали. Он теснее прижал
девушку к себе, и его язык завоевателем ворвался в ее рот, воцаряясь там. Макс
подумала, что они перешли невидимую черту, и теперь Лу будет не в состоянии
отвергнуть ее, и, крепко обняв руками его за шею, она обвила ногами его бедра.
Объятие его стало крепче. Максин извивалась всем телом, пока
его напрягшаяся плоть не оказалась у входа в ее лоно, и тогда она вонзила ее в
себя. Они чуть не упали, потому что колени у Лу подогнулись, но он мгновенно
взял себя в руки и выпрямился. Прислонив Максин к стене, он стал двигаться
внутри ее, постепенно наращивая темп и проникая все глубже и глубже. Затем он
оторвал ее от стены и, в несколько шагов добравшись до кровати, опустил ее на
простыни.
Провалившись в мягкую постель, она почувствовала на себе вес
Лу, и проникновение лишь усилилось. Макс подняла ноги повыше, изогнувшись всем
телом и стремясь принять его в себя как можно глубже. Он схватил ее за бедра,
удерживая.
— Полегче, детка, полегче, или я причиню тебе боль.
Она схватила его за ягодицы, царапая ногтями.
— Еще, — прошептала она ему прямо в ухо,
прикусывая мочку. — Я хочу тебя всего.
Содрогнувшись всем телом, он дал ей то, о чем она просила.
Руки его скользнули к ее коленям, и он с силой надавил. Она разомкнула
сплетенные у него за спиной лодыжки, облегчая ему доступ. Разведя ее ноги в
стороны, Лу посмотрел ей в глаза.
— Отдайся мне, — произнесла она.
Он покорился ее зову, погружая свою плоть в нее так глубоко,
что она задохнулась. Снова и снова заполнял он ее жаждущее лоно и отступал,
чтобы мгновение спустя вновь устремиться в ее глубины. Максин прошептала его
имя и, не в силах больше сдерживаться, застонала. Лу отпустил ее колени, чтобы
крепко обнять ее, одной рукой касаясь ложбинки между ягодицами, исследуя ее
темные секреты, а другой рукой дотрагиваясь до соска, который он принялся
пощипывать большим и указательным пальцами.
— Да, да, да, — повторяла она, чувствуя, как тело
ее охватывают языки пламени. Она уже не понимала, что он делает и как он это
делает, ощущая лишь наслаждение, смешанное с изысканными уколами боли. Потом
для Максин наступила желанная разрядка, и она знала, что и для Лу тоже, она
поняла это по его особенно глубокому проникновению и пульсации его плоти внутри
ее.
Она обхватила его руками и ногами, прижавшись всем телом,
крепко, отчаянно, чувствуя разлившуюся по телу негу. Лу служил ей якорем
посреди разлетающегося на кусочки мира, словно сияющий дождь осколков
разбившегося зеркала, впивающийся ей в кожу тысячью иголок и плавящийся под
действием внутреннего жара. Затем она вновь ощутила себя единым целым,
обновленным и сияющим. Напряжение покинуло ее существо, и судорожно цепляющиеся
за Лу руки расслабились. Теперь ее объятие было нежным.
Лу поднял голову, чтобы посмотреть в лицо Максин. Подумав,
что он собирается поцеловать ее, она приглашающе улыбнулась, но он этого не
сделал. Скатившись с нее, он сгреб ее в охапку и, тесно прижав к себе и
устроившись поудобнее, накрыл их обоих одеялом и выключил свет.
— Лу?
— Да?
— Тебе хорошо вот так?
Она почувствовала, как его дыхание омывает ее волосы.
— Засыпай, милая. Давай не будем выяснять отношения
сегодня ночью.
— Нам вообще незачем выяснять отношения. То, что между
нами произошло, было великолепно, Лу. Восхитительный, замечательный,
ошеломляющий момент. По-другому и быть не могло.
Он сильнее обнял девушку.
— Тебе бы понравилось, если бы я сейчас встала и ушла в
свой номер? — спросила Макс.
— Даже не думай об этом.
— Но…
— Макси, солнышко, просто помолчи и давай спать, ладно?
Не беспокойся о том, что я думаю. Даже я сам этого сейчас не знаю. Давай
поговорим утром.
Чтобы смягчить свои слова, он запечатлел на ее плече нежный
поцелуй.
— Хорошо, — согласилась девушка, теснее прижимаясь
к Лу. — Все в порядке. Нам ничего не нужно менять.
— Все уже изменилось, Макс.
Она крепко зажмурилась, страшась услышать продолжение фразы.
— Значит, я… я хочу сказать, ты…
— Ты была неподражаема. И всегда такой
являешься. — Кольцо его рук плотнее сомкнулось вокруг ее тела.
«И я люблю тебя, — мысленно добавила Максин,
представляя, что эти слова говорит ей Лу. — Скажи это, Лу. Просто скажи».
Но он не сказал. Он обнимал ее очень бережно, как самую
главную свою драгоценность, но не сказал тех слов, которые она жаждала от него
услышать.
