– Ну, хотя бы переселите к нам эдак десять крепких мужиков, и мы организуем оборону сами. Мы справимся – наше поле может прокормить еще с десяток человек… Да и невесты у нас есть.
Пруднич улыбнулся, надеясь, что инспектора эти слова как-то смягчат. Но эффект получился обратный.
– Ну вы и придумали! Невест и у нас – три четверти Муоса, и половина из них – с детьми. Вот таких можем к вам переселить. А мужчины нужны на метрошных линиях: для обороны, для самых важных работ. Да и где вы мужчину неженатого видели? У большинства по две, а то и по три жены, да детей куча. Это только вы у нас такой капризный, видите ли. Однолюба из себя строите, моральный дух подрываете. Короче, так: я знаю, что погибла ваша жена. Поэтому ваша назойливость мною толкуется только как желание свести личные счеты с чистильщиками вопреки интересам Республики. Если вы будете продолжать в том же духе, я сообщу куда следует.
Пруднич в сердцах махнул рукой и поковылял на выход. А инспектор, уже совсем разгорячившись, кричал вслед, перейдя на ты:
– А тебе, Пруднич, я даю два месяца, чтобы женился. Не то время, чтобы трауры по году блюсти. У меня самого две жены: обе старые и нелюбимые. Но я не ною. Республика сказала, что так надо, значит, так надо.
Закрывая дверь, Пруднич обернулся. Инспектор выкатился на инвалидном кресле из-за стола. У него не было обеих ног. Ноги бывшего центровика-военного, ставшего чиновником, остались лежать где-то в куче трупов в гараже Великого Боя.
5
Прошло уже четыре месяца. Чистильщики нигде не появлялись, и МегаБанк стал забывать о трагедии своего администратора. К тому же был собран небывалый урожай картофеля. Излишек продали, и на вырученные муони купили оружие, инструменты, витамины, овощи. Их поселок еще никогда не был таким процветающим. По этому случаю устроили праздник. Кульминацией была раздача муоней. Пруднич, оставив часть муоней на общие нужды в тайничке своей квартиры, остальные решил разделить поровну на каждого жильца. Уже пять лет, как власти Республики ввели денежную систему, запретив натуральный обмен. Якобы это должно было способствовать развитию экономики. Но Пруднич считал это нововведение всего лишь очередной мерой по более скрупулезному выдавливанию налогов из поселений, а заодно попыткой сделать вид, что в Муосе становится все так, как было «До».
Но, несмотря ни на что, раздача денег привела жильцов МегаБанка в неописуемый восторг. Пруднич впервые улыбнулся за последние несколько месяцев, глядя на счастливые лица посельчан, бережно берущих в свои руки маленькие разноцветные ассигнации, по-смешному их рассматривающих, ощупывающих и даже обнюхивающих. Раньше практически все деньги, вырученные от продажи картофеля, тратились на покупку товаров на рынке – поэтому почти никто из мегабанковцев их не держал в руках. Своим намерением раздать деньги он поделился только с командором Окуневичем, и тот во время последнего похода на Вокзал обошел весь рынок и все магазинчики, составив длинный прайс-лист. Теперь несколько мелко исписанных листков ходили по рукам посельчан. Мегабанковцы громко обсуждали предстоящие покупки, приценивались, важно цокая языками, решали, что купить, тут же меняли свое решение, увидев какой-то более нужный товар в списке. Они допоздна смеялись, спорили, шумели. Они впервые могли купить что-то, что было не связано с устранением угрозы голода, болезни или нападения. И казалось, что дальше будет становиться все лучше и лучше.
Прошло еще несколько дней. Несмотря на то, что было поздно, никто в поселке не спал. Все ждали группу, которая была послана в Центр с длинным списком заказов и стопкой муоней, собранных на их оплату. Свет в поселок был проведен, но освещение было только в холле. Вера то и дело подбегала и меняла лучину. Она иногда о чем-нибудь спрашивала засыпающего отца или подбегала к тихо спящей Надьке, чтобы деловито, «как взрослая», поправить ей одеяльце. Она могла бы в холле пересматривать книжки из их поселковой библиотечки, но все они казались какими-то блеклыми на фоне тех невероятных учебников с Поверхности и про Поверхность и фантастических сказок с картинками, которые заказал ей отец на их долю муоней. Вера уже представляла, как она выйдет в холл не с какой-то там библиотечной, а со своей личной книгой, важно сядет за стол и начнет вслух читать. Другие дети тут же подбегут, будут слушать, просить почитать, обсуждать картинки. Она, конечно, даст им, может, даже на общую полку в библиотечке поставит, но потом – когда начитается сама. Костик своей Лизке заказал подарок, но не признается, какой. Даже в общий список его не внес, а записал его на отдельной бумажке и передал Ленке-торговке. Ему тоже неймется, он то и дело подходит к двери и выглядывает в нее, надеясь, что Лизка тоже выглянет из двери напротив.
Вдруг в дверь хранилища постучали. Дозорная радостно закричала: «Возвращаются!». Поселковцы, услышав стук, и без этого сообщения уже выбегали из своих жилищ к входу в хранилище. Открыли массивную металлическую дверь. Ленка-торговка и четверо из торговой группы, предвкушая радость дарить другим радость, весело заталкивали тележки с большими баулами. Старый Пруднич, пропустив выбегающих Веру и Константина, остался у входа наблюдать со стороны картину продолжающегося праздника на их станции.
Глухие щелчки – кто-то нажал на спусковые крючки арбалетов. Старый Пруднич понял это, еще прежде чем упала Ленка-Торговка и закричали другие посельчане.
– Дверь! Дверь закрывайте! – проорал Пруднич.
Но как раз на пороге стояла тележка и лежала Ленка с торчащими из спины стрелами. Пока выталкивали тележку и втаскивали Ленку, прозвучал еще один арбалетный залп. Двое мегабанковцев свалились у двери, и в тот же миг дюжина волосатых чистильщиков с выжженными крестами на лбах налегли плечами в почти закрывшуюся дверь. Пруднич закричал:
– Держите дверь! Вера, Костя, назад!
Вера остолбенела, Костя схватил ее за руку и потащил в квартиру. Отец с мечом в руке выходил из квартиры. Он быстро сказал Косте:
– Ты знаешь, что делать.
Он поковылял к двери в хранилище, неуклонно открывающейся внутрь холла.
Окуневич вырвал меч из руки убитой дозорной и сделал несколько резких выпадов в сторону чистильщиков, пытавшихся просунуться в щель. Один из них с рассеченным животом ввалился внутрь как раз у дверного косяка, забрав надежду замкнуть дверь. Стойки с оружием стояли в другом конце холла, добежать до них – несколько секунд. Но этих нескольких секунд у мегабанковцев не было – если дверь распахнется, чистильщики ворвутся в холл. Мечи и арбалеты были у торговой группы, но все они были убиты и лежали на полу, придавив свое оружие. Пруднич подошел к расширяющейся щели. Он увидел, что чистильщиков за дверью толпилось больше, чем жильцов МегаБанка. Они с отрешенными лицами шли выполнить свою сумасшедшую миссию. Пруднич с ходу вогнал меч в шею самому здоровому из них. Но достать меч из трупа ему было не суждено. Сразу два вражеских клинка рубанули по его туловищу, и он рухнул на пол. Гибель администратора сломила дух оборонявшихся. Они отпрянули от двери. В течение нескольких секунд их повалили на землю и вязали наводнившие холл чистильщики.
