Не было и четырех пополудни, а вывески и фонари уже горели.
В их свете крылья птиц отбрасывали зловещие тени. Зимой в Лондоне смеркалось
рано, миром властвовала ночь. Незаметные среди темных зонтов, соколы спускались
ниже, высматривали. Простые горожане их не замечали — видеть птиц могли только
те, кто жил в мире колдовства. Пока что соколы не сумели обнаружить свою
добычу.
Нужно было торопиться. За Холли и Амандой шли остатки их
ковена: Томми Нагаи, Сильвана Бофрер и Кари Хардвик. Кари следовала за ведьмами
с большой неохотой. Они с Жеро когда-то любили друг друга.
Холли вздохнула. Она бросила Жеро в школьном спортзале,
когда его отец и брат вызвали Черный огонь. Кари так и не простила ее за это.
Жеро долго считали погибшим. Члены его ковена присоединились к Холли. Из них
выжила лишь Кари, но и она хотела уйти.
Кари отправилась с ними в Лондон только из предосторожности.
В Материнском ковене предупредили, что колдуны убьют ее или возьмут в
заложницы, а с Холли девушка была в относительной безопасности. Она хотела
одного — вернуться в Сиэтл и, как Николь Андерсон, забыть, что в мире есть
колдовство.
А еще с ними отправилась в путь Саша Деверо, мать Илая и
Жеро. Эта милая зеленоглазая женщина с рыжими волосами очень просила взять ее с
собой. Она хотела спасти любимого младшего сына, убедить его, чтобы он оставил
служение Рогатому Богу и Тьме. Саша так надеялась, что ей это удастся!
Холли тоже надеялась на удачу. Она пообещала Материнскому
ковену — и Аманде — спасти Николь.
«Не представляю, как мы ее выручим, но сначала — она, а
потом — Жеро, — думала молодая ведьма. — Только бы не нарушить обещание».
Материнский ковен прикрывал их на пути в Лондон. Сначала они
ехали поездом, затем пересели на паром. Холли ни на секунду не забывала о своем
проклятии: те, кто любит Катерсов, гибнут в воде. Ведьма решила не пользоваться
подземным тоннелем под Ла-Маншем. Правда, паром был ничуть не лучше. Всю дорогу
Холли заново переживала нападение на паром в Сиэтле. Тогда они потеряли Эдди.
«Я потеряла», — напомнила она себе.
Она по-прежнему видела его лицо. Мучилась от сознания, что
он наверняка выжил бы, реши она спасти его, а не Аманду. Это была еще одна
тайна Холли. В последнее время у нее появилось их много. Девушка вздохнула.
Жертвы, трудный выбор — вот цена власти.
«И почему я спокойно сплю по ночам?» — с горечью подумала
она. Правду сказать, Холли начинала себя бояться.
В сотый раз она вспомнила битву с легионами Майкла в заливе
Элиот. А ведь накануне Холли дала клятву своей прародительнице, обещала
могущественной королеве Катрине быть достойной наследницей рода.
Девушку трясло, но вовсе не от холода. Она просто не знала,
что ждет впереди. Сколько еще придется жертвовать душой, доказывая право носить
мантию королевы? Холли видела Катрину такой, какой помнила ее Изабо, и видения
эти были полны ужаса.
«Перестань! — сказала она себе. — Думай о деле».
Холли взглянула на листок бумаги с адресом их убежища. Это
был дом ведьмы из Материнского ковена. Хозяйка рисковала жизнью, согласившись
открыть двери для друзей Катерс. И снова Холли подумала, как слаб Материнский
ковен по сравнению с Верховным. И по сравнению с великолепной армией призраков,
которую она сама вела в залив Элиот, чтобы спасти Кьялиша и Сильвану... а
спасла только последнюю.
«Каоры неудержимы, сильны, бесстрашны... — От этой мысли
сердце Холли забилось быстрее.— Они назвали меня своей королевой. Катрина
сказала, благодаря мне наш род не канет в забвение. Но для этого мне нужен
Жеро. Только вместе мы одолеем Верховный ковен. Я чувствую это. Я знаю».
«Oui, ma belle, vite
[1],
— шепнул в мыслях беззвучный голос, — Иди к нему. Сейчас».
Изабо. Холли безумно хотелось последовать ее совету, но
девушка взяла себя в руки. Она показала спутникам на другую сторону улицы. Вот
и ориентир — закусочная. Отсюда нужно свернуть направо и пройти еще один
переулок. Хозяйка дома-убежища обещала ждать у окна.
Кари с надеждой посмотрела на закусочную — они давно уже не
ели, — но Холли непреклонно покачала головой. Пока они не уйдут от погони, о
человеческих слабостях придется забыть.
Ковен послушно свернул в переулок, держась подальше от
Холли. У той горели щеки. Она краснела от стыда и злилась — все еще не могла
забыть, как едва не запустила в них огненным шаром в храме Луны, главной
святыне Материнского ковена. Она и без того оскорбила Гекату, когда утопила
колдовскую спутницу Николь, названную в честь Богини.
«Они смотрят на меня с ужасом... А ведь это я спасаю их от
Майкла Деверо! Я пожертвовала частью души ради них, а они только и думают о
том, что я убила кошку».
Холли сунула руки в карманы черного пальто, понурилась и
поджала губы. Как там говорят? Клонится голова под тяжестью короны?
Ее догнала Аманда и дернула за рукав. Холли взглянула на
двоюродную сестру. Та, побледнев, ткнула пальцем куда-то вверх.
Через дорогу на кирпичном карнизе дома сидели соколы. Они
смотрели прямо на беглецов. Иссиня-черное оперение переливалось, глаза
сверкали, отражая свет фонарей. Клювы птиц тихо, угрожающе пощелкивали, когти
стучали по камню. Соколы двигались бочком в такт быстрым шагам Холли.
Аманда вопросительно посмотрела на сестру.
От испуга у Холли даже лицо защипало, а сердце чуть не
выпрыгнуло из груди. Не вынимая рук из карманов, она сжала кулаки, стараясь не
закричать.
Неужели они все видят? Холли растерялась, не зная, прятать
глаза от птиц или наблюдать за ними. И тут она заметила, что сокол в центре
окутан жутковатым зеленым светом. Самый крупный, он выделялся из группы. Это
был вожак. И выглядел он очень странно. Неужели сюда прилетел Фантазм,
магический спутник Деверо, их древний живой символ? Ведь это он спас брата
Жеро, Илая, от Черного огня.
С клекотом вожак сорвался с карниза и полетел через улицу.
Холли развернулась, чтобы предупредить остальных — ни звука! Томми вовремя
зажал рот Кари и предостерегающе затряс головой. Девушка вытаращила глаза, и
Холли замахала ей обеими руками, показывая: молчи!
Над головой засвистели крылья. Птицы опускались, выставив
когтистые лапы и щелкая клювами.
Они нападали! Холли вспомнилось, как после похорон родителей
сокол бросился на Барбару Дэвис-Чин. Женщина до сих пор лежала в больнице
Сан-Франциско на грани жизни и смерти. Тогда Холли даже не догадывалась, что
птицы служат Майклу Деверо и его жестокому сынку, Илаю. Не знала, что
существует мир колдовства и что она в нем — одна из главных фигур.
Холли махнула спутникам и сама бросилась вперед, надеясь,
что они не отстанут. Можно ли нарушить запрет Материнского ковена? Ведь
пользоваться магией им разрешили только в случае смертельной опасности.
